Мерис Ирвесс: Янтарный волк (СИ)

Но стоило девушки представить, как тихо воет в ее голове волк, и художница с новой силой давила на педаль газа, пытаясь выжить из своей новой машинки максимум. Это была настоящая гонка через мокрые, грязные улицы. Девушке слышалось ясное дыхание преследовавшего ее зверя — громадного, с густой желтоватой шерстью. Остатки сна полностью выветрились из головы Карины, и теперь она видела в янтарных глазах хищника не мольбу или тоску, а насмешку над ней. Тучи в вышине кидались на землю электрическими разрядами, сиявшими, словно искры от шерстяной рубашки, резко снимаемой через голову. Лишь вместо треска все ближе слышался гром. Еще несколько километров автомобиль исправно петлял по дворам, а потом резко остановился рядом с кирпичной пятиэтажкой.

Под козырьком набилось около десятка человек, оказавшихся на улице в неподходящий момент или просто не пожелавшие более продолжать путь по глубоким лужам. Карина вбежала в знакомый подъезд, нервно складывая слишком тугой зонт. Противная штуковина словно легендарная птица-Феникс вновь и вновь раскрывалась в ее руках. Примерно через минуту девушка, пыхтя, все-таки победила «грибок», превратив его в более компактную трость.

Лифт, скрипя всеми своими частями, медленно раскрылся на первом этаже. Единственная целая лампочка разгоняла тьму внутри, но настроение затхлого склепа разрушить не могла. Пока художница плыла вверх на последний этаж, мозг ее напряженно работал, просчитывая все варианты разговора с Зоей. Ей нужен был хотя бы еще один свидетель того, что она не сошла с ума. Но говорить о странностях своей новой картины было никак нельзя. Девушка боялась любого приговора, который могла вынести подруга. Если Карина, и правда, видит волка среди листвы, обязательно должен быть кто-то, кто также его заметит. Правда, еще не известно, что страшнее: реальное существование волка или ее помешательство.

Зайти к Зое можно было в любое время дня и ночи. Она относилась к тем людям, у которых не только в работе, но и в жизни «скользящий график». И хотя ей стукнуло уже целых тридцать лет, Зоя оставалась настоящим ребенком, пытающимся старательно скрыться под маской взрослой. Может, поэтому, она с удовольствием работала с малышами, обучая их танцам. Карина пару раз была у нее в студии, наблюдала за тем, как эта женщина с роскошная фигурой ловко, даже шутя, управляется с непоседливыми мальчишками и девчонками. Потом к ней приходили высокие, словно растянутые искусственным путем вверх парни и девушки пятнадцати-семнадцати лет, и Зойка немедленно превращалась в такого же ершистого сорванца, как и они. Поэтому сейчас, стоя у дверей ее квартиры, Карина ни секунды не сомневалась, что подруга просто обязана увидеть волка.

После минутной трели звонка, дверь распахнулась, и будто ураган снес Карину в прихожую.

— Давай, давай, проходи! — без лишних приветствий начала с порога хозяйка, все еще обнимая гостью за плечи, — Как ты похудела, мать, я тебя в глазок и не узнала. Думала, скелет пришел с соседнего кладбища.

— Да уж не тоньше твоего Павлика буду, — стягивая сапог, пробормотала Карина, — Он, кстати, ходит еще?

— Ага, — Зоя немедленно унеслась в направлении кухни. Раздался характерный удар чайника о решетку газовой плиты, — Ты что будешь: чай или кофе?

— А еще варианты есть? — отлично зная подругу, вместо ответа уточнила гостья. Второй сапог с усилием соскочил с ноги, шаркнув каблуком по полу. Едва разогнувшись (все-таки сказалось долгое сидение на подоконнике), Карина прошла в просторную кухню аж с двумя телевизорами. Иногда девушку просто поражало, как можно, вообще, жить при постоянном шуме. Если Зоя не смотрела один из четырех своих телевизоров, то она либо включала музыкальный центр, либо допотопное, но еще живое радио. Вот и сейчас в кухне творилось настоящее Вавилонское столпотворение. Черно-белый «Панасоник» транслировал то ли первую, то ли двухсотую серию отечественного мыла. Цветной красавец под потолком с плоским экраном вещал о погоде в столице, а где-то далеко в спальне пела очередная звезда сцены. Как Зоя смогла услышать звонок в дверь уже было непонятным, а то, что она кромсала свежий рулет, слушала Карину и два телевизора, не сбиваясь при этом с мысли, совсем выходило за рамки человеческого понимания.

— Слушай, может, ты хоть одни телевизор выключишь? Тебе-то все это звуковое сопровождение привычно, а вот я еще не доросла до уровня Юлия Цезаря, — заметила Карина.