Мерис Ирвесс: Янтарный волк (СИ)

— Тебе надо отдохнуть, — мрачно глядя на метания подруги, произнес парень.

— Я не хочу отдыхать! Я не устала! Мне не нужна еда, сон, мне нужно счастье… свобода, воздух. Я задыхаюсь от этой проклятой весны, она душит меня, она заставляет меня, словно какому-нибудь кроту зарыться в землю. Понимаешь, мне некуда деться от постоянного распорядка: подъем, завтрак, обед, ужин, прогулки, картины, книги, сон. Я хочу просто уйти от всего этого. Я хочу настоящего творчества, когда можно просто лить краску ведрами по настроению, когда можно сеяться от счастья, а не мило улыбаться в кулачок.

— Карина, это не нами придумано. В конце концов, тебя никто не заставляет заниматься пейзажами, ты можешь вполне стать абстракционисткой, или там, поступить в какой-нибудь кружок лепки. Займись, в конце концов, серьезной работой. Как говорит мой отец: «Все глупые мысли от безделья», — и я с ним полностью согласен. Стоить тебе загрузить себя по самую макушку, и тебе станет совсем не до того, чтобы вести столь философские беседы: жить или не жить.

— Я думала, ты меня поймешь, — с горечью произнесла Карина, — Но, видимо, мне придется изменить свое мнение. Ты такой же, как и все. Ты можешь спокойно дышать, можешь находиться в своих условных рамках, держишься за них и боишься даже нос высунуть наружу. А может, просто не хочешь. Наверное, мне надо уехать.

— Погоди, Карина, — Никита вынырнул из-под одеяла, хватая подругу в охапку, — Так дела не делаются. Во-первых, тебя никто отсюда не выгоняет. Во-вторых, если ты думаешь, что своим возвращением домой ты улучшишь положение, то глубоко ошибаешься. Если тебе пришлось долго доказывать мне, что рисунок на твоем произведении меняется, почему ты считаешь, что твоим родителям или еще кому-то это сделать будет проще? И ты не сможешь сейчас оставаться одна. Тебе нужен кто-то, кто хотя бы выслушает тебя. И тем более, я не говорил, что волк на картине не меняется. Другое дело, что я не вижу изменений, но, ведь, их видишь ты. Мое мнение: если один человек способен увидеть птицу в облаке, а другой нет, это не значит, что вообще нельзя увидеть ее там. Если кто-то искренне верит в Бога или дьявола — это его право. Я — нет. А, может, как раз наоборот — Бог есть и есть дьяволы, и ангелы с демонами. Я прошу тебя, Карина, подожди хотя бы пару дней, до выходных. Мне отчего-то кажется, что этот мир способен еще преподнести свои сюрпризы.

И она согласилась. Теперь ей ничего не оставалось, как сидеть на подоконнике, мрачно вглядываясь в горизонт, закрытый ливнем, словно полупрозрачной занавесью. Капли барабанили по стеклу, где-то бухал гром, небо прорезалось короткими ветвистыми молниями. Девушку совершенно не тянуло смотреть на все это. Из-под добротной деревянной, но довольно старой рамы нещадно дуло, и у Карины начала болеть спина. Однако, ей было не до подобных мелочей. Она предпочла бы заболеть, слечь. Ей хотелось, что бы хоть что-то случилось, несчастье, боль, пусть даже смерть. Чтобы потом радоваться любому пустяку, чтобы потом молить всех высших, благодаря их в каждой строке молитвы. Но не сидеть здесь, глядя на серое небо, похожее на лицо усопшего, на мокрые дороги, по которым текут ручьи-слезы. Карина едва оторвала взгляд от простора за стеклом, с той же пустотой переведя его на пол. Возможно, Никита был прав в одном — ей надо что-то делать. Конечно, художница была совершенно не согласна, что все лишние мысли от безделья. Но сидеть целый день, таращась в одну точку, Карина не собиралась. Надо хоть с кем-то встретиться, поговорить на отвлеченные темы…

И девушка решительно встала с насиженного места, буквально за две минуты оделась, и, придерживая над головой зонт, поехала на окраину города. Где-то там, за сплошной пеленой дождя жила в старом многоэтажном домишке ее подруга — Зоечка. И где-то там, возможно, ее ждало долгожданное облегчение.

Небо неспокойно затряслось, словно протестуя против такой наглости. Как это так, какой-то человечишка решил вылезти из своего укрытия и предстать пред разъяренными очами стихии.

— А вот так! — едва удержавшись, чтобы не показать язык строптивым небесам, хмыкнула художница, садясь в свою легковушку.

Дорога до двухкомнатной квартиры Зои заняла намного больше времени, чем обычно. Несмотря на то, что «дворники» бросались то влево, то вправо по стеклу, оно было постоянно залито водой. Вода хлюпала снаружи и, казалось, вот-вот прольется внутрь через щели между частями кузова. Карина даже хотела повернуть обратно, залезть под одеяло в доме Никиты или, все бросив, ринуться к себе в мастерскую отделанную таким живым и светлым деревом.