— Я? Анабель. — Вот незадача, она совершенно не умеет разговаривать с людьми.
— Анабель… — повторил он, словно пробуя имя на вкус. Похоже, оно ему не слишком понравилось. — А ты кто, мальчик или девчонка?
— Что? Ну, вообще-то девочка — хотя… — начала Анабель и тут же осеклась. Не хватало ещё посвящать ребёнка в путаницу эльфов в этой интимной сфере.
— А почему ты кричал? — задала она встречный вопрос.
Мальчик насупился.
— Испугался, — признался он, наконец. — Я ведь не знал, что это — ты. — Он смерил Анабель красноречивым взглядом, ясно давая понять, что уж её-то бояться не собирается. — А ты откуда?
— Из другого мира, — сообщила Анабель.
— А где ты живёшь?
— Здесь, — решительно сказала Анабель. Только сейчас она это поняла. — Я буду жить здесь. В этом доме.
— Ты что?! — мальчик возмущённо задохнулся. — Здесь жить нельзя! Здесь никто не живёт!
— Почему?
— Боятся. Когда-то, давным-давно здесь жила ведьма, старая и страшная. — Он состроил для наглядности жуткую гримасу. — А теперь тут никто не живёт, потому что здесь есть привидения. Все так говорят. А я всё равно полез на чердак проверить. А вот когда увидел, что кто-то вошёл… — он насупился.
— Но сейчас день. Чего же бояться днём?
— Ну и что?! — возмутился мальчик. — Тут всё равно темно.
— Да, наверное, — Анабель задумалась. — Ты прав, — похоже, это одно из тех мест, куда Тьма скрывается днём. Осколок ночи. А после заката, наверное, именно этот дом господствует над лугом…
— Ты глупости говоришь, — констатировал мальчик. — И вообще, ты очень странная. И имя у тебя дурацкое. Но ты мне нравишься.
— Ты мне тоже, — искренне призналась Анабель. — А тебя как зовут?
— Меня? — Он снова надулся. — Меня — Поросёнок.
— Поросёнок? — переспросила Анабель. — Но это ведь, кажется, животное? Или я что-то путаю, да?
— Нет, ты точно совсем — совсем странная. — Мальчик удручённо покачал головой. — Ты что, никогда поросёнка не видела?
— Никогда.
— Вот это да. Хочешь, покажу?
— Себя? — уточнила Анабель.
Поросёнок исподлобья взглянул на неё, явно собираясь разобидеться, но почему-то передумал и фыркнул. Через несколько секунд он уже безудержно смеялся, смешно оттопырив обветренные губы. Анабель рассмеялась тоже; и вот уже их дружный хохот разлетелся, раскатился и зазвенел по всему омертвевшему дому.
Пышущее жаром июльское солнце медленно, но верно клонилось к закату. Ветер лениво пробегал по траве, гоняя упругие терпко пахнущие волны.
В одном из скромных домиков посёлка мерно постукивал маятник часов, скрипели половицы, и женщина в лёгком ситцевом платье готовила ужин на маленькой тесной кухне. Из окна, распахнутого настежь, был виден двор, ограждённый простым деревянным забором, и дорога бегущая к лугу и лесу. Густые вечерние тени от домов и деревьев лежали на сером песке, камнях и засохших лужах.
Женщина хмурилась, бросая озабоченные взгляды на дорогу. Наконец вдалеке показались две фигуры, держащиеся за руки. Брови женщины взметнулись в изумлении. Одной из фигур был её сын, Поросёнок, чумазый как всегда (собственно, за это он и получил своё прозвище). Выглядел он чрезвычайно гордо и вёл за собой какую-то девушку… или мальчика? Нет, всё-таки девушку. Вид у неё был весьма странный: по земле волочится то ли вечернее платье, то ли монашеская ряса; лицо белое, как мука, волосы огненно-рыжие, дыбом стоят вокруг головы. Глаза прозрачные, цвета крыжовника (парочка уже миновала калитку и двигалась к дому) и какие-то… безумные?
По телу женщины вдруг пробежал колючий озноб; на лбу выступил липкий пот. Да что это?..
— Мама, мама! — Поросёнок ворвался в кухню, сверкая глазами и облупившимся носом. — Мама, это моя подруга Анабель, мы с ней играли в том доме, где привидения, а теперь мы будем ужинать, ладно? Анабель, а это моя мама!
Анабель стояла, опустив золотые ресницы и смущённо улыбаясь.
— Здравствуйте, — произнесла она тихо, и от звука её певучего голоса мать вновь ощутила нездешний холод.
— Здравствуйте, — она попыталась в ответ улыбнуться (улыбка вышла немного кривая) и протянула руку. — Меня зовут Марта.
Несколько секунд Анабель смотрела на эту руку; затем подала свою, но тут же отдёрнула. И всё же Марта успела отметить, что рука, несмотря на жаркий и влажный вечер, сухая и холодная.
* * *
Густая сметана пузырилась в глубокой глиняной миске, стоявшей перед Анабель. Кусочки огурца блестели, как зелёное стекло. Поросёнок шумно пил молоко из керамической кружки с выщербленным краем. Допив до половины, он вытер ладошкой влажные губы и стал вертеть и раскачивать кружку. Молоко искрящейся голубоватой струйкой брызнуло на стол.
Читать дальше