Мария Барышева - Последнее предложение

— Это ты не дал мне умереть, — негромко ответила она. — Уходи, пожалуйста! Ты ведь слышал, что он сказал! Я думала… я надеялась… но это невозможно!..

— Выезжай отсюда, — он бросил ключи ей на колени, обтянутые черными брюками. — Не люблю разговаривать на стоянках. Отъедь куда-нибудь недалеко.

— Ни о чем мы говорить не будем! — отрезала Рита и запустила двигатель, потом мотнула головой в сторону дверцы. — Уходи! Ты же видел, что он может… Не лезь больше в это!

— Он убил моего друга, и я буду лезть в это, сколько мне вздумается!

— Он убьет и тебя…

— Он убьет меня в любом случае, не так ли? — Роман холодно усмехнулся. — Что мне, по-твоему, теперь сидеть и тихо ждать конца — авось, протяну на пару деньков подольше! Он мне тоже это предлагал. Да, вы с ним чертовски похожи не только внешне…

Под ее веками полыхнула ярость, и узкая ладонь взлетела к его лицу, но тут же бессильно упала. Рита отвернулась и, крепко сжав губы, вывела машину со стоянки. «Купер» отъехал на несколько десятков метров и остановился возле старого здания школы. Рита закурила, не глядя в его сторону. Ее рука с сигаретой мелко подрагивала.

— Я не могла ничего тебе сказать, — она отбросила с плеча прядь волос, потом решительно повернулась к нему, глядя в упор. — Он сказал, что убьет тебя… заменит тебя… Я долгое время не знала… что ты тоже его видишь… Но откуда ты знаешь его имя?

— Он сам мне его сказал.

На лице Риты появилась озадаченность, она посмотрела в лобовое стекло, потом снова на его лицо и видно по-своему истолковала выражение его глаз, потому что ее рука резким движением перебросила волосы со спины на плечо, и Рита, повернувшись, чуть склонила голову, так что волосы скрыли ее профиль. Но Роман протянул руку, поймал ее за подбородок и заставил повернуться обратно. Отбросил золотистую волну с ее лица.

— Не дури. Хоть вы и похожи, для меня ваши лица разные… Извини за то, что я сказал. Значит, это ты послала список Нечаеву?

— Да. Я видела вас вместе… и Майя мне кое-что рассказала… на следующий день после того, как вы подрались… Я узнавала, он занимался всеми… происшествиями… он пытается что-то узнать, понять… вот я и подумала, что он же все-таки… он сможет что-то сделать. Тогда мне еще казалось, что можно что-то сделать.

— Больше уже не кажется?

Рита замотала головой.

— Я думала, что если этим будет заниматься кто-то посторонний…

— Нечаев больше не посторонний. Он тоже его видит. Значит, этот Денис твой брат, Рита?

— Я не знаю, что это такое, — прошептала она. — Денис умер… почти год назад. А кто это… не знаю. Оно знает меня… знает все про меня… про всех вас… и убивает всех, как… — Рита судорожно сглотнула.

— Как в книге?

— Да.

— Значит, он подгоняет реальность под свою книгу? Где она, Рита? Ты до конца ее дочитала?

— Дочитала ли я ее до конца? — Рита болезненно усмехнулась. — Я ее написала, Рома.

Савицкий чуть отодвинулся, потрясенно глядя на нее.

— Ты написала весь этот кошмар?!

— Откуда я знала, что так будет?! — закричала она и ударила ладонью по рулю. — Откуда мне было знать, что начнет твориться такое?! Это же была просто книжка! Глупая страшная книжка! Всего лишь слова на бумаге — ничего больше! Разве такое могут делать написанные слова?! Мы и раньше писали книги — много раз! И после его смерти я уже написала одну повесть… но это… — Рита закрыла лицо ладонями. Роман осторожно потер затылок и глухо сказал:

— Значит, я не ошибся тогда… Ивалди — это не один человек. Вас было двое. Вы всегда работали в соавторстве, верно? Поэтому та последняя вещь так отличалась от остальных — ты написала ее одна.

Ее ладони соскользнули с лица, и Рита два раза быстро моргнула, потом едва слышно шевельнула губами.

— Ты кто такой?

— Я — один из ваших критиков, — он выбросил окурок в приоткрытое окно, и Рита тотчас схватила его за руку, крепко, почти до боли сжав пальцы, и вспышка молнии отразилась в ее расширенных, испуганных глазах.

— Как твое имя?! Как там было твое имя?!

— Черу.

Высоко над ними в глубине туч грохнуло так оглушительно, словно небо раскололось надвое. Рита отпустила его руку и откинулась на спинку сиденья, не отрывая взгляда от его лица, и во взгляде этом были ошеломление, ужас и мука.

— Господи! Невероятно, что ты еще жив! Ты не представляешь, как он тебя ненавидел! Ведь он наверняка знает, кто ты!

— В таком случае, его действия лишены всякой логики, — заметил Роман. — Но каким образом я оказался в твоей книге? Как даже все остальные оказались там? Ты ведь никого из нас не знаешь… кроме Гельцера… ну, почему ты его туда засунула, я в принципе догадываюсь. Приятно затейливо изничтожить того, кого терпеть не можешь, если и не в жизни, то хотя бы в книге. Но мы откуда? Я понимаю, если б ты написала мой псевдоним — вряд ли и ты испытывала ко мне теплые чувства, но там, насколько я понимаю, мои имя и фамилия, а ты не могла их знать.