Мария Барышева - Последнее предложение

— И кто это у нас тут?! — она болтнула ногой, сбрасывая туфлю, и та полетела через всю прихожую. — И-и хто это у нас тут стоит?!.. Да это ж Рома!.. Старый добрый Ром-ма!.. — Майя сбросила вторую туфлю, и та стукнулась о тумбочку. Судя по всему, «боевая секретарша» была пьяна вдребезги.

— Майка! — Валерий проскочил мимо него и обхватил жену за плечи. — Ты почему не отвечала… я звонил… Ты где так надралась?!

— Как будто в городе мало мест, где можно надраться! — Майя вырвалась и шатающейся походкой прошла в комнату. Остановилась возле Романа, молча надевавшего рубашку, и крепко ухватилась за полу. — Это Валеркина, кто тебе разрешил…

— Я разрешил! — Валерий мягко, но решительно разжал ее пальцы, и Майя тотчас же крутанулась с перекошенным от злости лицом, выкрутив схватившую ее руку, но Валерий, тут же отпустив ее запястье, дернулся в сторону, почти мгновенно оказавшись за спиной жены, и в следующий момент руки Майи оказались закрученными назад — до той степени, когда боль только-только подступает, но малейшее движение вверх, и она станет нестерпимой, и девушка застыла, явно хорошо это понимая, потом попыталась достать Валерия ногой, но Нечаев предусмотрительно встал так, что у Майи ничего не вышло, и она только пьяно мотала головой, и ее глаза зло сверкали сквозь прыгающие короткие каштановые пряди. «Та еще семейка!» — устало подумал Роман, отступив на шаг назад и застегивая пуговицы.

— Успокойся! — рявкнул Валерий. — Что еще за сцены?!

— Она меня уволила! — Майя рванулась было к Роману, но боль в вывернутых суставах дернула ее обратно, и девушка зашипела от боли. На лице Валерия появилось растерянно-жалобное выражение, но он не отпустил жену. — Это все ты! Что ты с ней сделал?! Она ведь из-за тебя во «Дворце» осталась, а меня услала — думаешь, я не поняла?! Ба-алядь!.. Что ты ей сказал?!.. Я ее никогда такой не видела!.. Пусти меня!.. Пусти, сказала!.. твою мать!.. Я тебя, сука, наизнанку выверну!.. я тебе щас все пообрываю и…

Фраза закончилась болезненным взвизгом, когда Нечаев слегка поддернул ее завернутые руки вверх. Потом он отпустил Майю, развернул ее и, встряхнув за плечи, зло сказал:

— Заткнись!

Его лицо было совершенно несчастным. Майя встряхнула руками, потерла запястье, потом медленно подняла изумленный взгляд и с некой потрясенной нежностью произнесла:

— Валерочка… Ты что же это?.. Это же я, Валерочка… — ее ладонь потянулась к лицу Нечаева, а голова укоризненно качалась из стороны в сторону. — Ты что?..

Роман очень осторожно двинулся вперед, рассчитывая тишком пробраться к двери, пока в семейной сцене наступило временное затишье, но в этот момент ласкающие пальцы Майи вдруг хищно согнулись когтями и полоснули Валерия по лицу. Тот едва успел отдернуть голову, но один ноготь все же пробороздил его по скуле, оставив длинную, мгновенно оплывающую кровью царапину. Майя развернулась и прянула к Роману, но Валерий перехватил ее поперек груди и с размаху швырнул на диван, после чего впихнул Савицкого в спальню и захлопнул дверь, из-за которой тотчас же раздались нецензурные вопли и такой грохот, будто в гостиную Нечаева ввалился взвод пьяных десантников, круша все на своем пути. Роман зло плашмя ударил ладонью по двери — устроенный Майей скандал был очень не вовремя. Он приоткрыл дверь, намереваясь уйти из квартиры несмотря ни на что, и тут его взгляд упал на компьютер со старым монитором-«форточкой», скромно стоящий на столике в уголке спальни. Позабыв о свирепствующей в гостиной чете, Роман кинулся к нему, заглянул за системник, после чего включил и сел за стол, в ожидании загрузки нетерпеливо барабаня пальцами по столешнице и слушая постепенно затихающий шум борьбы. Где-то в глубине квартиры хлопнула дверь, и заревела вода в отвернутом на полную кране, но этого Роман уже не слышал — смотрел на хорошо знакомую страничку местных авторов, водил глазами по алфавитному списку, тихо бормоча:

— Я ведь тебя знаю, уверен, что знаю, сучонок! Где же это было?..

Он зашел в авторский раздел Ивалди и задумчиво обмахнул взглядом аккуратный темно-зеленый столбик названий, неуверенно провел курсором снизу-вверх, потом остановил его на названии «Симфония разбитого зеркала» и нажал кнопку «мышки». Предпоследнее творение Ивалди, повествующее о некоей веселой супружеской паре и их четверых приемных детях, живших в полной уверенности, что они являются самыми, что ни на есть, натуральными вампирами, и вследствие этого жизненного уклада изничтожавших жителей города, в котором поселялись, при помощи искусственных вампирских клыков и разнообразных подручных средств до тех пор, пока в семье эрзац-носферату не произошел глубокий раскол на почве мировоззрения, и ее члены, под конец романа начавшие превращаться уже в самых настоящих вампиров, не перебили друг друга. Глупая книга, но написана со знанием дела и хорошим языком, и, как обычно, необычайно яркие кровавые сцены.