Лорел Гамильтон - Жертва всесожжения

Иветта извивалась, пыталась вырваться, но он держал крепко. Он упал на колени и склонил голову, а Иветта горела, кожа отставала от костей, и она все еще кричала. Вонь паленого волоса и жареного мяса заполнила зал, но дыма почти не было, лишь жар нарастал, и все, кто был в зале, попятились от огня. Наконец-то, к общему облегчению, Иветта перестала шевелиться и кричать.

Думаю, Уоррик молился, пока она визжала, дергалась и сгорала. Синее пламя ревело почти уже у потолка, и тут оно переменило цвет, стало желто-оранжевым, цвета обычного огня.

Я вспомнила историю Мак-Киннона про сгоревшего запальника и как пламя изменило цвет.

– Уоррик, Уоррик, отпусти ее! Ты сам с ней сгоришь!

В последний раз донесся голос Уоррика:

– Я не страшусь объятий Господних. Он требует жертвы, но Он милостив.

Уоррик ни разу не вскрикнул. Огонь стал пожирать его, но Уоррик не издал ни звука. И в этом молчании послышался другой голос – высокий надрывный вой, тихий и бессловесный, безжалостный и безнадежный. Иветта все еще была жива.

Наконец кто-то спросил, нет ли огнетушителя. Джейсон ответил, что нету. Я переглянулась с ним, и мы поняли друг друга. Глядя ему в глаза, я знала, что он точно знает, где находится огнетушитель. Жан-Клод, которого я держала за руку, тоже это знал. Черт побери, я сама это знала. Но никто не побежал за ним. Пусть горит. Уоррика я спасла бы, если бы могла, но Иветта – да гори она синим пламенем!

Совет уехал домой. Двое его членов заверили нас, что более нас не побеспокоят. Не знаю, поверила ли я им до конца, но что имеем, то имеем. Мы с Ричардом и Жан-Клодом регулярно встречаемся и учимся управлять метками. Мунина я все еще не научилась контролировать, но я над этим работаю, и Ричард мне помогает. Мы стараемся меньше друг на друга рычать. Остаток лета Ричард провел за городом, заканчивая диссертацию по противоестественной биологии. Трудно разрабатывать метки на таком расстоянии.

Он там обратился к местной стае в поисках кандидатки в лупы. Сама не знаю, как я к этому отношусь. Мне будет не хватать не Ричарда, а стаи, ликои. Другого парня всегда можно себе найти, а вот семья, особенно столь странная, – это редкий дар. И тут еще на мою сторону перебежали все леопарды, даже Элизабет. Сюрприз за сюрпризом.

Леопарды называют меня своей Нимир-Ра, королевой леопардов. Тарзана помните?

Фернандо и Лив я отдала Сильвии. Если от них что осталось, то лишь на сувениры.

Натэниел хотел переехать ко мне. Я плачу за его квартиру. Он совершенно теряется, если некому организовать его жизнь. Зейн, оправившийся от огнестрельных ран, говорит, что Натэниелу нужен хозяин или хозяйка, что он – собачонка. Так называют кого-то ниже раба, кого-то, кто самостоятельно не умеет существовать. Я о таком вообще не слыхала, но вроде бы так бывает, если посмотреть на Натэниела. Нет, я точно не знаю, что с ним делать.

Стивен встречается с Вивиан. Нет, честно. А то я уже было думала, что Стивен предпочитает парней. Вот так я в людях разбираюсь.

Ашер остался в Сент-Луисе. Как ни странно, он здесь среди друзей. Они с Жан-Клодом вспоминают такое, о чем я только в книжках читала или в кино смотрела. Я предложила Ашеру сходить к пластическому хирургу. Он же ответил, что ожоги нельзя исцелить, ибо они нанесены освященным предметом. Я спросила, какой вред попробовать? Когда он свыкся с шокирующей мыслью, что современная технология может сделать такое, чего не может его чудесное тело, он обратился к врачам. Врачи выражают надежду.

Мы с Жан-Клодом обновили ванну в моем новом доме. Повсюду белые свечи, лучи блестели на его обнаженной груди. В воде плавали лепестки двух дюжин красных роз. Это было, когда я как-то пришла домой около трех ночи. Мы резвились до рассвета, потом я сунула его к себе в кровать. И оставалась с ним, пока тепло не покинуло его тело, а тут я не выдержала.

Ричард прав. Я не могу полностью отдаться Жан-Клоду. Не могу дать ему пить кровь. Не могу по-настоящему разделить с ним ложе. Как бы он ни был прекрасен, но он – ходячий труп. Я постоянно стараюсь закрыть глаза на все, что об этом слишком напоминает, например, питье крови или низкая температура тела. Да, у Жан-Клода есть ключи от моего либидо, но вот от сердца... могут ли ключи от моего сердца быть у ходячего трупа? Нет. Да. Может быть. Черт возьми, откуда мне знать?

Вот (фр.)

О боже (фр.)

Туше, моя крошка, туше (фр.)