Дэвид Веллингтон - Девяносто девять гробов

Дорога исчезала у нее под колесами. Добравшись до пункта сбора дорожной пошлины, Кэкстон свернула на фиолетовую дорожку у автомата. Квитанцию выдали на имя Гейстдорфера, и Кэкстон двинулась дальше.

Сторроу восстановил равновесие и схватился за разрушенный край купола.

— Возвращаться тем же путем, которым мы пришли сюда, больше смысла нет, — сказал он с улыбкой на лице. — Тяжко будет пробиваться через полную партизан местность, но, раз уж Симонона нет, у его конных, которых мы видели, в строю будут беспорядки. Может, и вернемся все-таки к своим.

Я вытер руками лицо. Что мне теперь делать? Чего ради мне жить дальше? Билл был мертв. И тогда я решил, что у меня есть долг перед моей страной. В этом я мог черпать силы, сказал я себе. Я протянул руку, чтобы Сторроу взялся за нее. Он моей руки не принял, вместо этого издав исполненный муки крик. Я повернулся, чтобы взглянуть на него.

В тот же миг все надежды рухнули. Чесс поднялся снова с яростью, которую я бы не оценил никогда, если бы не увидел своими глазами. Голова вампира полностью восстановилась, хоть теперь он и был без шапки.

— Господи Иисусе, — воскликнул Сторроу. — Нам конец!

— Беги, — велел я ему, ибо внезапно захотел, чтобы он выжил.

Мы заспорили, я и Сторроу, как болваны, но я все же хотел, чтобы он выжил, хотел так сильно, что готов был пожертвовать собой ради этого. Именно это, похоже, я и сделал.

Я бросился к вампиру, пригнув голову, так быстро, как только позволяли мои больные ноги. В обычном состоянии это было бы все равно что дунуть на него. Он был намного сильнее меня, значительно сильнее, и он был неуязвим, насколько я уже понял. И все же на покатой крыше я достиг такой скорости, несясь стремглав, что, когда я столкнулся с вампиром, мы оба полетели в темноту. Лишь на миг я почувствовал себя распятым между небом и землей, как призрак, несущейся по воздуху. Мгновением позже я врезался в твердую землю Виргинии, которая оказалась намного тверже, чем мне представлялось.

Боль разрывала меня на части, но только минуту. Потом мои ноги и все, что было ниже груди, лишилось всех ощущений. Моя спина была сломана, и мне не нужны были доктора, чтобы понять это.

Листья кружились в воздухе, прилипая на лобовое стекло, пока она съезжала по шоссе № 15 к окраине Геттисберга. Улицы были пусты, дневное движение еще не началось. Было уже за восемь, и солнце стояло над деревьями белым пятном, просвечивая сквозь затянутое темными облаками небо.

Кампус Геттисбергского колледжа был как раз впереди. Из штаб-квартиры больше не звонили, и Кэкстон даже не знала, удалось ли перехватить у вампира его вожделенную добычу. Она держала телефон возле руля, готовая ответить в любую секунду, как только он зазвонит.

Лора достигла гребня невысокого холма, сбросила газ, и машина покатилась в темную лощину. Деревья колыхались на сильном ветру, и их наполовину облетевшие ветки хлестали друг друга в бушующем воздухе.

До границы колледжа было недалеко. Она въехала на стоянку у бывшего офиса Гейстдорфера и выскочила, оглядываясь в поисках патрульной машины, которую она направила сюда. Автомобиль стоял немного поодаль, на другом конце парковки, с выключенными фарами. Лора осторожно приблизилась, не зная, чего ожидать. Она то и дело бросала взгляд на обрамленные деревьями прогулочные дорожки кампуса. Но там, конечно же, ничего не было. Ее вампир сейчас спит, спрятавшись в каком-нибудь ворованном гробу, ожидая, когда скроется взошедшее снова солнце.

Лора подошла к машине, наклонилась, заслоняя рукой глаза, чтобы заглянуть внутрь. Патрульный в широкополой шляпе сидел сгорбившись в водительском кресле. Шляпа была надвинута на глаза, но Лора видела, что рот у него открыт.

Нет, подумала она. Только не еще один мертвый коп. Чувство вины пронзило ее, словно острый нож. Она положила руку на дверцу машины и наклонилась, чтобы присмотреться поближе.

Патрульный внутри подскочил, выпрямился и захлопнул рот с клацаньем, которое она расслышала через автомобильное стекло. Потом он сонно повернулся, чтобы взглянуть на нее, и нахмурился.

Она выудила свое полицейское удостоверение и прижала его к окну. Полицейский кивнул, потом жестом попросил отойти. Медленно открыл дверь и вылез наружу.

— Вы Кэкстон? — спросил он.

— Да, офицер Кэкстон, — ответила она, нахмурившись.

Он ответил ей усталой улыбкой, которая говорила о многом. Она его не впечатлила. Наверняка он слышал про нее кучу историй, может, даже видел этот идиотский фильм. Впрочем, что он действительно знал о ней, так это то, что она выдернула его из милой теплой постели и заставила еще до рассвета нестись по дурацкому поручению.