Джозеф Ле Фаню - Белый кот из Драмганниола

Когда она подошла ближе, я разглядел, что ноги ее босы.

Женщина неотрывно глядела вдаль, словно ее притягивал какой-то таинственный знак на горизонте. Если бы путь ей не преграждало озеро, она прошла бы мимо меня футах в десяти-двенадцати ниже камня, где я сидел. Но, дойдя до берега, незнакомка не остановилась, как я ожидал, а отрешенно пошла дальше, словно не замечая, что перед ней расстилается водная гладь. Я видел ее, сэр, так же отчетливо, как сейчас вижу вас; женщина шагала по воде и прошла, не замечая меня, в точности на том расстоянии, как я рассчитал.

От ужаса у меня потемнело в глазах. Мне было всего лишь тринадцать лет, а я до сих пор помню тот случай в мельчайших подробностях.

Дойдя до дальнего конца поля, женщина вышла через проем в живой изгороди, и я потерял ее из виду. У меня едва хватило сил добраться до дома; от нервного напряжения я заболел и недели три пролежал в постели. Мне была невыносима мысль о том, чтобы хоть на мгновение остаться одному. Каждая травинка на том поле вселяла в меня такой ужас, что больше я не ступал туда ни ногой. Даже теперь я стараюсь обходить его стороной.

Я с полной уверенностью соотнес виденного мною призрака с некими загадочными событиями, а точнее, с жестокой провинностью, уже восемьдесят лет отягощавшей совесть нашей семьи. События эти — не выдумка. О них хорошо знают окрестные жители. И все, как и я, считают, что видение мое напрямую связано с ними.

Расскажу об этом все, что знаю.

Когда мне было лет четырнадцать, то есть примерно через год после того, как я встретил на озере привидение, однажды вечером наша семья ожидала возвращения отца, отправившегося на ярмарку в Киллалоу. Мать моя не ложилась допоздна, и я вместе с ней — больше всего на свете я любил такие поздние посиделки. Мои братья и сестры, а также работники на ферме, кроме тех, кто перегонял скот с ярмарки, давно легли спать. Мы с матерью сидели у камина, коротая время за разговорами. На огне подогревался отцовский ужин. Отец ехал верхом и должен был вернуться раньше, чем работники, перегонявшие скот, — он сказал, что не станет задерживаться: проследит, чтобы они благополучно тронулись в путь, и тотчас же поскачет домой.

Наконец мы услышали за окном отцовский голос. Он постучал в дверь тяжелым хлыстом, и мать открыла. По-моему, я никогда не видел отца пьяным — мало кто из людей моего возраста, живущих в этой части страны, может сказать такое. Тем не менее, он редко отказывался при случае пропустить стаканчик-другой виски, а с ярмарки частенько возвращался навеселе, с игривым румянцем на щеках.

Нынче же отец был бледен и уныл. Он вошел, держа в руках седло и уздечку, бросил их у стены возле двери, обнял и нежно поцеловал жену.

— Добро пожаловать домой, Михэл. — Она ласково поцеловала его в ответ.

— Да благословит тебя Бог, Мавурнин, — ответил он.

Я изо всех сил дергал отца за руку, ревниво требуя внимания. Он еще раз обнял жену и обернулся ко мне. Я был невелик ростом для своих лет; он поднял меня на руки и поцеловал. Я обвил руками его шею.

— Задвинь засов, — велел он матери.

Она повиновалась. Отец с удрученным видом опустил меня на пол, сел на табурет у камина, где медленно тлел торф, и вытянул к огню усталые ноги.

— Мик, дорогой, — матери становилось не по себе, — стряхни печаль и расскажи, как продали скот. Все ли шло удачно на ярмарке? Не случилось ли чего с помещиком? Какое горе тревожит тебя, Мик, драгоценный мой? Какая муха тебя укусила?

— Никакая, Молли. Коров продали удачно, слава Богу, и между мной и помещиком никакая кошка не пробежала. Все как обычно. Придраться не к чему.

— Ну, Микки, если все хорошо, то вот твой ужин, он горячий, съешь скорее и расскажи, что нового в городе.

— Я поужинал по дороге, Молли, сыт по горло, — ответил отец.

— Знал, что дома ждет ужин, что жена спать не ложится, тебя дожидается, и все-таки поужинал по дороге! — укоризненно воскликнула мать.

— Ты меня неверно поняла, — сказал отец. — По дороге случилось такое, что мне теперь кусок в горло не идет. Не стану темнить, Молли, потому как мне, быть может, недолго осталось жить на свете. Скажу все как есть. Знаешь, кого я видел? Белого кота.

— Храни нас Господь! — вскрикнула мать, побледнев, как полотно. Потом, пытаясь обратить все в шутку, со смехом проговорила: — Ха! Да, небось, никакой это был не кот. В прошлое воскресенье в лесу Грейди в силки попался белый кролик, а вчера Тейг видел на скотном дворе белую крысу.