Тим Пауэрс - Три дня до небытия

– Так что это за шпионы, Фрэнк? – спросила Мойра, стоя на одной ноге и отряхивая от грязи подошву другой. – Советы, КГБ?

– Не знаю, – ответил Маррити, переложил портфель в левую руку, а правой прижал к себе куртку и Рамбольда. – Возможно, и они, раз АНБ за ними охотится.

– Беннет говорит, они в вас с Дафной… стреляли ?

– В меня стреляли, в меня и Дафну целились. И оба раза вполне серьезно, – он, не выпуская портфеля, утер лоб рукавом. – Такие дела, Мойра.

– Беннет сказал, ты ему говорил, что отцом Грамотейки был Альберт Эйнштейн. – Мойра улыбнулась брату: – Я рискую потерять из-за всего этого работу, если не вернусь после обеда.

Фрэнку очень хотелось открыть портфель и показать сестре письма Эйнштейна, но он все не решался довериться Беннету.

– Что ее отцом был Эйнштейн, мне вчера сказал агент АНБ, – сообщил он. – И наш отец подтвердил это вчера утром.

Дафна рядом торжественно кивнула.

Мойра больше не улыбалась.

– Наш отец ? Ты это о ком?

Маррити оглянулся на Беннета. Тот пожал плечами и закатил глаза. Ясно, про встречу с их отцом он Мойре не говорил.

– Мой отец. Твой отец. Он вернулся. Он…

– Наш отец?

Туфли выпали из рук Мойры, стукнувшись об асфальт.

– Да, Мойра, – терпеливо произнес Маррити. – Он вернулся, узнав о смерти Грамотейки, и хотел заключить сделку с этими…

– Ты с ним говорил? Где он?

– Он с этими людьми, которые гоняются за нами, – объяснил Маррити. – Которые стреляли в меня. Он…

– Где ?

Мойра пошатнулась на узкой асфальтовой полоске, и Фрэнк с Беннетом с двух сторон поддержали ее под локти. Маррити уронил куртку.

– Я не знаю, где он сейчас! – ответил он. – Когда мы уезжали полтора часа назад, он стоял на лужайке у дома Грамотейки. Мы звали его с собой, но он отмахнулся и велел нам ехать. Ждать было нельзя.

– У него была амнезия, – заявила Мойра. – Все эти годы. Я уверена.

Очень медленно, опираясь на Беннета и Маррити, она опустилась на асфальт. Юбка коричневого льняного костюма доставала ей до колен, и сидеть пришлось, вытянув перед собой ноги. Дафна, нахмурившись, приложила ладошку к асфальту, и Маррити догадался, что она проверяет, не липкая ли смола. – Здесь нельзя сидеть, – забеспокоился Беннет. – Вставай, тут до дома три шага осталось. У меня ключи.

– Идем, Мойра, – позвал Фрэнк.

Дафна присела рядом с тетей, так что их глаза оказались на одном уровне.

– Надо уйти с солнцепека, – сказала она, – а то у всех у нас будет рак кожи.

Мойра удивленно взглянула на нее.

– Конечно, милая, – сказала она. Брат и муж подняли ее на ноги.

Дафна подобрала и понесла куртку отца и туфли Мойры. Они подходили к вершине холма, где Холлиридж, резко завернув влево, переходил в Бичвуд, а между эвкалиптами вилась узкая и крутая улочка.

Беннет показал на стоящий в тени домик слева от них, который прижимался прямо к дороге. Дверь и два окошка оплетали цветы бугенвиллеи.

– Вот он, – устало сказал Беннет, доставая из брючного кармана ключи.

Войдя в дом, они из тени шагнули на солнце: все окна в западной части дома выходили в Бичвудский каньон. Перешагнув порог вслед за Беннетом и Мойрой, Фрэнк и Дафна с удивлением оглядывали пустые белые стены просторного помещения. Снаружи домик выглядел одноэтажным, но из комнаты лестница уводила этажом ниже, и там за стеклом виднелась веранда. Полированные паркетные полы отражали яркое солнце и, как отметил Маррити, подсвечивали снизу лица его спутников, как бывает, если стоишь над водой. Маррити поставил портфель и коробку у двери.

– Запри на замок, папа, – попросила Дафна.

– Правильно, – Маррити повернул защелку замка.

– Идеальное место для съемок, – пробормотал Беннет. – Камера на веранде и со стороны улицы, внутри полно места для аппаратуры.

Кухня располагалась на верхнем, входном уровне. На стене у столика Фрэнк заметил телефон.

– Работает? – спросил он, шагнув к аппарату. Шаги гулко разносились по пустому дому.

– Должен работать, – кивнул Беннет, подходя к нему. Мойра с Дафной тем временем подошли к перилам, чтобы взглянуть на просторную нижнюю комнату. – Думаю, счет оплачивает «Субару». Покажи-ка визитку своего агента!

Маррити уже вытаскивал из заднего кармана бумажник и, выудив из него визитку, протянул ее Беннету.

Тот взглянул на одинокий телефонный номер – единственную надпись на пустой картонке, перевернул на другую сторону – там не было ничего.

– Кто сказал, что этот тип из АНБ? – спросил он. – Кроме него самого?