Тим Пауэрс - Три дня до небытия

– Добровольно?

– Мой отец? Да, он мог бы уехать с нами, но предпочел остаться. Он говорит, что встречался с ними прежде, когда ему было тридцать пять, хотя все они слишком молоды, чтобы он мог встречаться с ними.

– Еще бы! А почему в сарае? Что там, в сарае?

– Э… газонокосилки.

– Много?

Маррити покрылся испариной. На самом деле в сарае Грамотейки не было ни одной газонокосилки, просто ему казалось, что это звучит правдоподобно.

Его собеседник не отставал:

– А нет ли в этом сарае каких-то необычных механизмов? Это та старая развалина на заднем дворе?

– Та самая, – ответил Маррити, заметив, что Мойра вздернула брови. – Ну, у нее там стоял видеомагнитофон.

– Видеомагнитофон. А на полу не было свастики из золотой проволоки? Или, может быть, под полом?

Маррити открыл рот, но не нашел, что ответить.

– Будем считать, что ваше молчание – знак согласия, – продолжал мужской голос. – И, ручаюсь, она была босиком.

Маррити вспомнил сандалии с подошвой из шин, которые они с Дафной нашли на кирпичном полу в сарае Калейдоскоп.

– Э-э… – начал он.

– Оставайтесь на месте. Я за вами пришлю кого-нибудь, и вас заберут. Пока назовите ближайший крупный перекресток и через полчаса перезвоните по этому же номеру, уточните, где находитесь.

– Ближайший?.. – спросил Маррити, пытаясь вспомнить. – Это, наверно, Франклина и Бичвуд. Оттуда к нам наверх, – он взглянул на сестру. – А можно, мы позвоним… как вы относитесь к тому, что мы позвоним в полицию? И моей сестре на работу?

– Никому больше не звоните. Повторяю: не звоните! Сидите смирно и через полчаса перезвоните мне.

Дафна подергала отца за рукав.

– Обязательно скажи им… – шепнула она.

– Секундочку, – Маррити прикрыл трубку ладонью и спросил: – Что, Даф?

– Пусть покормят кошек!

Кивнув, Маррити убрал ладонь с микрофона.

– Вы слушаете?

– Да.

– Мы будем с вами сотрудничать, но при одном условии. Э… жест вашей доброй воли с вашей стороны.

– Что за условие?

– Пусть ваши люди завезут ко мне на кухню двадцатифутовый мешок кошачьего корма «Пурина». Положат плашмя, как подушку, и срежут верхнюю сторону. Бумага плотная, в ящике справа от раковины лежат ножи. Вода у них и так есть, они пьют из унитаза.

– За вашим домом наверняка наблюдает противник.

– Потому-то я и обращаюсь к профи, а не к соседям.

В трубке засмеялись.

– Справедливо. Будет исполнено. Жду звонка через тридцать минут.

Лепидопт выключил портативный телефон и спрятал громоздкий аппарат в чехол. Повертелся в пассажирском кресле, оглядываясь кругом: они ехали по Фейрфаксу, чуть южнее Голливудского бульвара.

– Эрни, – обратился он к Боззарису, – поезжай прямо сейчас к дому Лизерль – Бэтсфорд-стрит, 204, в Пасадене, выбирайся на 101-ю, двигайся на юг, потом свернешь на Пасаденское шоссе – оно практически упирается в ее дом.

Боззарис мысленно прикинул самый короткий маршрут к 101-й и быстро свернул на бульвар Санта-Моника.

– А когда доберемся, – продолжал Лепидопт, – пойдешь в сарай на заднем дворе и найдешь на полу золотую свастику. Или под полом, какой он там ни есть, надеюсь, что не бетонный. Сфотографируешь свастику, поищешь там электропроводку или аппаратуру, тоже сфотографируешь, а потом все это заберешь оттуда. Мы хотим собрать все заново в мотеле «Вигвам». Та команда заполучила старого Маррити из двадцать первого века. Он остался с ними добровольно – возможно, не станет сразу выкладывать им все про машину в сарае у старухи, пока не заключит сделку, не получит каких-то гарантий, но они могут сократить переговоры. Так что поторапливайся.

– Старик знает о том, что хранится в сарае?

– Как иначе он попал бы сюда из будущего?

– А! Тебя где-то высадить?

– Нет, я подожду в машине за домом. Никто из той команды меня раньше не видел. Если объявятся, пока ты работаешь, думаю, мы их убьем.

Портативный телефон снова загудел, и Лепидопт решил, что Маррити вспомнил еще какое-то дело вроде кормления кошек, но в трубке прозвучал голос старика.

– Что? – сказал этот скрипучий старческий голос.

У Лепидопта похолодело в груди – ему показалось, что он узнал его. Как просто, подумалось ему, заставить телефон зазвонить. Всего-то – запустить по кругу электроны, восстановить цепь, которая была активирована секунду назад.

– Э-э… – хрипло отозвался Лепидопт. – Сэм?..

Краем глаза он поймал острый взгляд Боззариса.

– Не знаю, что это, – произнес голос Сэма Глатцера, – но оно в цементном вигваме. И еще в пикапе. Оно.