Тим Пауэрс - Три дня до небытия

А потом в больнице он увидел Дафну живой после всего, что произошло, и дряхлость снова обрушилась на него, как мокрый кусок штукатурки. К тому времени, как он кое-как поднялся на ноги, Дафны и Маррити уже и след простыл, а незакупоренная трубочка капельницы заливала пол декстрозой и физраствором. Выругавшись, старик растолкал орущих сестер и захромал к дверям.

Он надеялся, что сможет разыскать этих иностранцев – девицу в темных очках и ее друзей – и договориться, чтобы они оставили Маррити в покое. В обмен за это он мог бы сообщить им бесценные сведения о будущем. Ради этого он отдал бы даже Грамотейкину машину времени.

Хотя бы так он мог помочь молодому себе.

Лежа на Грамотейкиной кровати, старик потянул носом и приподнялся на локте. Бензиновая вонь перекрывала запах жасмина, и на миг у него перехватило дыхание – ему показалось, что какой-то эффект отдачи отбросил его назад, в момент прибытия в пропахший бензином сарай, вокруг которого, в зарослях бурьяна, размахивали ручками десятки невероятных младенчиков, – а потом из открытого окна у него над головой донесся голос Маррити.

– Тут сигарета! – сказал этот голос.

Старик оскалился и тут же вздрогнул, когда двенадцатилетняя Дафна спросила:

– Что, прямо в бензине?

– Да. Смотри, фильтр и остатки папиросной бумаги.

– Кто же бросает сигарету в канистру с бензином?

– Тот, кто хочет ее поджечь. Держу пари, она положила зажженную сигарету поперек открытого горлышка канистры, рассчитывая, что когда сигарета догорит, окурок провалится внутрь. Так и вышло, но потом сигарета просто погасла.

– Зря ты вылил все на землю. По-моему, это запрещено. А почему бензин не загорелся от сигареты?

– Канистра была почти полная. Наверное, испарений оказалось мало. Оставлять здесь бензин нельзя было, и везти автобусом на заправочную станцию для правильной утилизации – тоже нельзя.

Старик услышал лязг пустой канистры, брошенной на бетонный пол двора.

– Шансов, что канистра не загорится, было мало, – продолжал Маррити. – Понимаю, почему она думала , что точно сожгла сарай. Должно быть, она слишком быстро уехала и так и не узнала, что поджог не удался.

Старика в спальне бросило в дрожь от внезапного осознания: если бы самодельное зажигательное устройство Грамотейки сработало, то в воскресный полдень он выскочил бы посреди настоящего ада, а не просто в гуще бензиновых испарений. А ведь даже от одной этой вони ему пришлось со всех ног бежать из сарая.

– Бедная старая Грамотейка, – вздохнула Дафна. – Хотела бы я знать, что это было.

– Мы должны разобраться, что тут произошло, пока меня снова не попытались застрелить.

– Пойдем посмотрим на сарай, – предложила Дафна. Ее голос удалился от окна.

Старый Маррити спустил ноги с кровати. В обеих прошлых жизнях он в конце концов выкапывал золотую проволоку, и в кошмарной Жизни В ему пришлось продать трейлер, чтобы докупить золотую проволоку и поменять обмотку в машине времени. Но он не может позволить, чтобы они разбирали ее сейчас – они могут повредить ее, а если машина исчезнет, сумеет ли он потом снова вернуться сюда? Логика всего этого была выше его понимания, но баловаться с машиной он им не даст. – Стойте! – крикнул он, ковыляя к двери.

Он прохромал мимо стиральной машины и стал возиться с дверным засовом на задней двери; наконец, отвернув его, он толкнул дверь и прищурился от яркого солнца, заливавшего двор. Вспомнил, что два дня не брился и его челюсти, должно быть, заросли седой щетиной.

Дафна и молодая версия его самого стояли, застыв от изумления, посреди заросшего двора.

– Подождите! – повторил старик и застыл, набрав воздуха в грудь. Он понятия не имел, что им сказать.

Штурм и Дранг привезли Беннета в «Банк Америки» на Калифорния-стрит, провели внутрь и в самом деле вручили шесть банковских чеков на предъявителя – на 8333 доллара каждый. Беннет затолкал конверт во внутренний карман пиджака. От волнения голова у него шла кругом. Банк, кстати, оказался всего в нескольких кварталах от дома Грамотейки.

Из этого района они отправились на север, к парковке в тени кедров, расположенной у отеля «Холидей-инн», рядом с «Сивик-аудиториум». Штурм, не глуша мотора, поставил машину рядом с большим коричневым «Доджем», фургоном с раздвижной боковой дверью, которая отъехала в сторону, когда, выйдя из машины, Штурм постучал в нее. Беннет с пассажирского места рассмотрел в салоне трех крепких молодых людей и темноволосую женщину в солнцезащитных очках; беловолосый Штурм коротко переговорил с ними, вернулся в машину и выехал с парковки, поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что фургон следует за ними. Из кондиционера дул слишком холодный воздух, и в салоне почему-то пахло горелой тканью.