— Вы говорите о заговорщиках, процессы над которыми так всколыхнули советское общество?
— О них, хотя о подлинной подоплеке происходящего ваши «Известия» и «Правда», понятное дело, не писали. Господин Троцкий…
— Он — тоже?!
— Разумеется. — Хазе с удивлением поднял брови. — Так вот, господин Троцкий как-то сказал мне, что в свое время не угадал с выбором. В отношении Сталина нужно было действовать совсем иначе… но уже поздно, поздно. Система разрушена. А я, как видите, нашел себя в Германии.
— Чтобы вернуться в Россию в таком вот качестве?
— Нет, конечно же. Уезжая, я ни о чем подобном и думать не мог. Тем не менее рано или поздно, но я всегда надеваю мундир.
— Как вам удалось сбежать?
— Вы же не надеялись, в самом деле, что ваши смешные камешки подействуют на меня губительно? Я их, выражаясь высоким штилем, изблевал из себя.
— А почему не нашли меня сразу же?
— Были другие дела, господин Рязанов. Неотложные и гораздо более важные. И потом, вы снова забыли, кто вы и кто — я. Для вас полвека — огромный срок, для меня — сущие пустяки.
— Я не слишком разбираюсь в ваших чинах, — сказал я. — Вы военный?
Скорее, жандарм в чине, равном вашему подполковнику. Гестапо — вам что-нибудь говорит это слово? Гехайместаатсполицай. Тайная государственная полиция рейха, предназначенная для борьбы с инакомыслящими, недовольными и противниками режима. «На гестапо возлагается задача разоблачать все опасные для государства тенденции и бороться против них, собирать и использовать результаты расследований, информировать о них правительство, держать власти в курсе наиболее важных для них дел и давать им рекомендации к действию» — статья первая основного закона гестапо. Что-то вроде Комиссии Лорис-Меликова, где трудились вы по молодости лет! Дело для меня привычное, так что я быстро снискал лавры специалиста. Правда, обыкновенно я был на противоположной стороне, то есть искали и ловили меня. Надеюсь, что после победы Гитлера останусь в России надолго — мне в самом деле нравится здесь, я не кривил душой, господин Рязанов.
— И?
Он внимательно посмотрел на меня.
— И — что, господин Хазе? Я должен вас благодарить за столь милое изъявление любви к моей родине? Простите, но…
— Я вам неприятен вдвойне: раньше я был просто чуждым вам существом с неприемлемой для вас моралью, — перебил Хазе, — а теперь еще и захватчик, так? Что ж, странно было бы услышать от вас иное. Вы ничуть не изменились внутренне, господин Рязанов. Только внешне. Только внешне… Тем не менее я хочу предложить вам сотрудничество. Вы человек хотя и старый, но с несомненным опытом, обладаете огромными знаниями — в том числе такими, каких у ваших нынешних соотечественников не сыскать. Вы знаете, кто я таков, а это немаловажно. К тому же вам и вашей супруге нужно хорошо питаться, нужны лекарства, тепло и уют. Все это я вам обеспечу.
— Зачем я вам, Хазе?
— Я же сказал: вы знаете, кто я таков. Мне нужен помощник, с которым я могу позволить себе больше, чем с любым из своих подчиненных. Мне будет не в пример легче работать.
— Простите, господин Хазе, — нарочито сухо сказал я, поднимаясь, — но я не буду работать с вами. И даже не потому, что вы — демон во плоти. С этим я мог бы, наверное, смириться, ибо видел за долгую свою жизнь многих людей, которым вы как дьявол или демон в подметки не годитесь. Но я никогда не стану работать с теми, кто пришел на мою землю и залил ее кровью. Мой сын отказался от меня сразу после революции, потому что мы не могли понять друг друга. Но сегодня он воюет против вас, и мой внук тоже ушел на фронт добровольцем. Что же вы предлагаете мне, господин Хазе?
— Жизнь, — ответил он. — Что ж, глупый старик, подумайте до завтра. Завтра в полдень к вам приедут мои люди и привезут вас сюда. Надеюсь, вы примете правильное решение. В любом случае вы знаете так много, что я не собираюсь выпустить вас из рук. Вы не сбежите — только дайте слово, и вы его исполните, я знаю.
Я дал слово.
«И исшед вон, плакаху горько». Евангелие — на редкость глупая, никчемная и бессвязная книга, творение неведомых и неумелых беллетристов, ан поди ж ты, как хороша для цитат!
«…И вот я сижу дома и пишу эти строки. Наташа приготовила ужин — кашу из остатков крупы и кусочка сала, которое я все же выменял сегодня на портсигар. Это мой последний домашний ужин, потому что завтра я уеду в гехайместаатсполицай и уже не вернусь оттуда, ибо решения менять не собираюсь. Надеюсь, что Наташу они не тронут — она ничего не знает и им не нужна. Дневник я спрячу — может быть, когда-то кто-то прочтет его и узнает для себя то, что я столько лет носил невысказанным… Если только к тому времени демоны не победят. Но даже если они победят — может быть, эти строки что-то подскажут моим потомкам, чем-то помогут им, кого-то спасут. Ибо демоны не только вокруг нас, но и внутри; и я не возьмусь сейчас сказать, какие из них сильнее…»
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу