Джо Хилл: Коробка в форме сердца

Джуд подумал, но не сказал вслух, что он готов к этому уже сорок с лишним лет. Порой он воображал этот момент, честно говоря, он почти мечтал о нем. Но вот он настал, и Джуд с удивлением почувствовал, как у него заныло в желудке.

Тем не менее его ответ звучал ровно:

– Хорошо, Арлин. Внутривенного питания не надо. Раз ты считаешь, что время пришло, я верю тебе. Держи меня в курсе событий, ладно?

Но она, оказывается, еще не закончила. Нетерпеливо фыркнув, она перебила его:

– Когда ты приедешь?

Джуд растерянно нахмурился, опираясь о стол Дэнни.

Разговор прыгал с одной темы на другую – как иголка проигрывателя перескакивает с дорожки на дорожку на битой пластинке.

– Зачем мне приезжать?

– Ты не хочешь увидеться с ним, пока он с нами?

Нет. Он не навещал отца, не был с ним рядом вот уже три десятилетия. Джуд не желал видеть старика при жизни и не желал смотреть на него после смерти. Он не собирался даже присутствовать на похоронах, хотя, конечно, оплачивать все придется ему. Джуд боялся того, что может почувствовать – или не почувствовать. Он даст сколько угодно денег, лишь бы не оказаться вновь в обществе отца. Лучшее, что можно купить, это расстояние.

Сказать такое Арлин Уэйд он, конечно же, не мог, как не мог и признаться, что с четырнадцати лет ждет смерти отца. Вместо этого он спросил:

– А он хотя бы узнает меня?

– Трудно сказать, кого он узнает, а кого нет. Но он понимает, когда рядом с ним кто-то есть. Он следит глазами за всеми, кто входит в комнату и кто выходит. Хотя в последнее время он стал меньше реагировать на внешний мир. Так обычно и бывает, если в мозгу перегорит много лампочек.

– Боюсь, я не смогу приехать. На этой неделе точно не вырваться, – сказал Джуд, прибегнув к самой простой неправде. Он надеялся, что разговор наконец подошел к концу, и приготовился прощаться. А потом, совершенно неожиданно для самого себя, задал вопрос, о существовании которого в своей голове и не подозревал, пока не услышал его слетающим с собственных губ: – Ему будет тяжело?

– Умирать? Да нет. Когда старики доходят до такой стадии, их уже ничто здесь не держит, если, конечно, не кормить их через трубку. И они уже не страдают.

– Это точно?

– А что? – вопросом на вопрос ответила Арлин. – Ты разочарован?

Через сорок минут Джуд завернул в ванную комнату, чтобы погреть в горячей воде ноги – четырнадцатый размер, плоские стопы, постоянный источник боли, – и застал там Джорджию. Она склонилась над раковиной, посасывая большой палец. На ней была футболка и белые пижамные штаны с рисунком из забавных красных фигурок, на первый взгляд похожих на сердечки. При ближайшем рассмотрении становилось понятно, что это не сердечки, а растерзанные дохлые крысы.

Джуд подошел к Джорджии и вытянул ее руку изо рта, чтобы осмотреть уколотый палец. Подушечка припухла и побелела вокруг маленькой ранки. Потеряв интерес, Джуд отпустил ее руку и повернулся к сушилке.

– Завязала бы чем-нибудь палец, – посоветовал он, бросив полотенце через плечо. – А то попадет грязь, и рана загноится. Стриптизерши с физическими недостатками не пользуются большим спросом.

– Ах, какой внимательный сукин сын!

– Если тебе нужно внимание, иди и трахайся с Джеймсом Тейлором [7] Джеймс Тейлор (р. 1948) американский автор-исполнитель в стиле «фолк-рок» и «софт-рок». .

Джорджия вылетела из ванной. Он поглядел ей вслед. Ему хотелось взять сказанные слова обратно, но он не стал этого делать. Девушки вроде Джорджии – в браслетах с металлическими заклепками, с блестящей черной помадой на губах – сами напрашиваются на грубость. Они словно пытаются доказать себе, что могут все выдержать, что они сильные. Вот почему они остаются с ним – не вопреки тому, что он им говорит и как с ними обращается, а ради этого. Джуд не хотел, чтобы кто-то уходил от него разочарованным. А то, что рано или поздно они уйдут, было ясно всем.

По крайней мере, ему казалось, что это ясно. Даже если какая-то из девушек понимала это не сразу, потом она все равно осознавала неизбежность расставания.

Кто-то из собак забрался в дом.

Джуд проснулся в четвертом часу ночи – его разбудили шаги в холле, шорох и шум беспокойного перемещения, мягкие удары о стену.

Он отчетливо помнил, что сам закрыл их в сарае перед тем, как стемнело. Но в первые мгновения после пробуждения этот факт его не обеспокоил. Одна из собак каким-то образом проникла в дом, вот и все.

Джуд минутку посидел на кровати. Спросонок он чувствовал себя одуревшим. Спину Джорджии, спящей слева от него на животе, заливала голубая лужица лунного света. Во сне ее лицо расслабилось, без макияжа она выглядела совсем девочкой. Его вдруг захлестнула нежность к ней – нежность и смущение от того, что они лежат в одной постели.