Джо Хилл: Коробка в форме сердца

Тишина продлилась недолго. Зазвонил телефон, взорвавшись трелью прямо у Джуда за спиной. От неожиданности пульс его вновь зачастил. Он растерянно оглянулся на рабочий стол Дэнни, недоумевая, кто может звонить сюда в столь поздний час. Перегнувшись через стол, Джуд взглянул на дисплей определителя номера. Код города начинался с цифр 985 – значит, это Восточная Луизиана. Дальше – имя звонившего: «Ковзински М.».

Не поднимая трубки, Джуд уже знал, что это не Ковзински. Если только не произошло чудесное выздоровление. Он почти решил не отвечать, но потом подумал, что звонить может Арлин Уэйд. Вдруг она собирается сообщить ему о смерти Мартина? В таком случае ему придется поговорить с ней раньше или позже, хочет он этого или нет.

– Алло, – произнес он в трубку.

– Привет, Джастин, – сказала Арлин.

Она приходилась ему тетей по материнской линии. Арлин работала фельдшером, но последние тринадцать месяцев ее единственным пациентом был отец Джуда. В свои шестьдесят девять она говорила протяжно, с переливами. Для нее Джуд всегда останется Джастином Ковзински.

– Как ты, Арлин?

– Как обычно. Сам знаешь. И я, и пес в порядке. Правда, он теперь редко поднимается: толстый стал, да и лапы у него побаливают. Но я звоню не затем, чтобы рассказывать о своей собаке. Я по поводу твоего отца.

Как будто она когда-нибудь звонила по другому поводу. В телефонной трубке шипели помехи. Джуд однажды давал по телефону интервью для какой-то радиопередачи в Пекине, а Брайан Джонсон [5] Брайан Джонсон (р. 1947) – вокалист австралийской рок-группы «АСDC». звонил ему как-то из Австралии, и в обоих случаях соединение было чистым и четким, словно с соседней улицы. А вот связь с Мурс-Корнер, штат Луизиана, по какой-то причине всегда была плохой, голос собеседника то пропадал, то вновь вплывал в эфир, как на средневолновой радиостанции, что находится слишком далеко для уверенного приема. Иногда на линию пробивались едва слышные чужие разговоры, на несколько секунд или дольше. Может, в Батон-Руже [6] Батон-Руж – город на юге США, административный центр штата Луизиана. в каждый дом проведен высокоскоростной Интернет, но если ты хочешь получить надежную связь с миром в городишках, что стоят на болотах к северу от озера Понтчартрейн, тебе остается лишь сесть в машину и уехать оттуда побыстрее.

– Последние месяцы я кормила его с ложки. Готовила что-нибудь мягкое, что не надо жевать. Он обожал мелкие макароны в форме звездочек и ванильный крем. В моей практике еще ни один умирающий не отказывался от ванильного крема.

– Надо же. Он никогда не был сладкоежкой. Ты уверена насчет крема?

– Кто за ним ухаживает?

– Ты.

– Тогда уверена.

– Ладно.

– Так вот зачем я звоню. Он теперь не ест ни звездочки, ничего. Просто давится всем, что я кладу ему в рот. Больше не может глотать, как мне кажется. Вчера доктор Ньюланд осмотрел его. Подозревает, что случился еще один сердечный приступ.

– Удар, – то ли спросил, то ли уточнил Джуд.

– Ну, не такой удар, что с ног валит. Случись с ним настоящий удар, вопросов бы не было. Он был бы уже мертв. А это, по-видимому, легкий приступ. Такие не всегда дают о себе знать явным образом. Особенно когда в том состоянии, как он сейчас: сидит, смотрит, и все. Он не сказал ни слова за последние два месяца. И уже никогда не скажет.

– Он в больнице?

– Нет. Дома мы ухаживаем за ним ничуть не хуже, а может, даже и лучше. Я живу с ним, а доктор Ньюланд заходит почти каждый день. Но можно и отправить в больницу. Так будет дешевле, если тебе это важно.

– Нет, неважно. Пусть лучше в больнице останется лишняя койка для тех, кому действительно нужен больничный уход.

– Тут я не стану спорить. В больницах умирает слишком много людей, которым уже нельзя помочь. Остается только удивляться, зачем они там лежат.

– Так что ты собираешься делать с его питанием? Что дальше?

На том конце провода возникла секундная пауза. Кажется, вопрос застал Арлин врасплох. Потом она заговорила тоном человека, объясняющего ребенку жестокую реальность, – с мягкой рассудительностью и одновременно извиняясь:

– Что ж. Решать тебе, не мне, Джастин. Док Ньюланд может подключить его на внутривенное питание. Тогда он протянет еще немного, если ты этого хочешь, – до тех пор, пока не случится очередной приступ и он не забудет, как дышать… А можно оставить все как есть. Лучше ему не станет, в восемьдесят пять лет так не бывает. Мы не вернем ему молодость, правда? Он готов к тому, чтобы уйти. А ты?