Вольфганг Хольбайн - Колдун из Салема

— Сантерс, — ахнул Син.

Мужчина посмотрел мимо меня. Он, похоже, только сейчас заметил Сина. Его глаза расширились, а из уголка рта потекла слюна.

— Андара, — пробормотал он и поднял кинжал.

Его движения были неестественными и дергаными, но все же он действовал целеустремленно.

Несколько секунд я стоял неподвижно, словно парализованный. Сантерс был именно тем, за кем охотился Син… Син?! Был ли человек, стоявший позади меня, действительно Сином, или же это был Андара, мой отец?

Я не мог поверить в то, что только что произнес Сантерс. Я ведь спрашивал Сина, кто он такой, и он тогда сказал мне правду. Если бы он солгал, если бы под его обличьем скрывался Андара, я бы это почувствовал.

Сантерс сделал шаг ко мне. Кинжал в его руке угрожающе блеснул. Я знал, что ему сейчас нужен не я, а еще я знал, что Присцилла находится в комнате позади него. Я мгновенно юркнул мимо него в дверь и… замер.

У противоположной стены комнаты находился алтарь, на котором лежала женщина. На ней не было видно следов какого-либо насилия, однако в ее взгляде застыло выражение ужаса и обреченности.

Рядом с ней стояла Присцилла. Она, как и Сантерс, держала в руке кинжал. Присцилла была сосредоточенной и хладнокровной, кончик лезвия кинжала она нацелила в горло женщины. Заметив меня, она медленно повернулась в мою сторону. Ее наполовину закрытые глаза широко распахнулись, во взгляде читались ненависть и презрение.

— Стало быть, ты тоже явился сюда? — спросила она. — Ты что же, думаешь, что сможешь воспрепятствовать нам совершить жертвоприношение Ти-лар-мину?

— Присцилла… — пробормотал я.

Мои мысли совершенно перепутались: я ведь ожидал, что именно Присцилле угрожает опасность. Я бы ничуть не удивился, если бы на месте этой незнакомой женщины на алтаре лежала Присцилла. Но чтобы она встретила меня как своего врага…

— Эйкорн, — прошипела Присцилла.

Она так резко повернула голову к мужчине, стоявшему по другую сторону алтаря, что ее волосы разметались в разные стороны. Я до сего момента не обращал никакого внимания на этого человека. На первый взгляд он показался мне абсолютно нормальным, но, вглядевшись, я заметил, что он был словно чем-то болен — какой-то очень странной болезнью.

Эйкорн не заставил себя упрашивать и тут же бросился ко мне. В его движениях чувствовалась чудовищная сила, явно не соответствующая его тщедушному телосложению.

Прошла секунда, прежде чем до меня дошло, что нужно защищаться. Я все еще держал в руке револьвер, в котором уже не было ни одного патрона. Впрочем, даже если бы у меня в кармане и оказались дополнительные боеприпасы, я все равно не успел бы их вставить в барабан.

Я отчаянным прыжком отскочил в сторону. Эйкорн, увлекаемый энергией своего рывка, проскочил мимо меня. Однако не успел я перевести дух, как он развернулся и снова бросился на меня. В его руке блеснул металл, и я почувствовал, как что-то острое чиркнуло по моей щеке.

Нож!

Я даже не заметил, как он достал оружие. Левую часть моего лица теперь охватила острая боль, а по щеке текла кровь.

Он снова бросился на меня и, гневно размахивая ножом, заставил меня отступить к стене. Я с трудом исхитрялся уклоняться от его выпадов.

Теперь у меня практически не было возможности ни обороняться, ни отступить. Я инстинктивно пытался защищаться, но Эйкорн мастерски владел своим оружием. Уклонившись от очередного удара ножом, я попытался отскочить в сторону, но Эйкорн оказался проворнее — получив тычок кулаком под ребра, я отлетел назад.

От удара о стену у меня остановилось дыхание. Теперь, когда я был буквально приперт к стене, мне практически не удавалось уклоняться от молниеносных уколов ножом. Перед моими глазами заплясала кровавая пелена, а вдыхаемый воздух показался раскаленным.

— Убей его! — крикнула Присцилла.

Ее крик на мгновение отвлек внимание Эйкорна. Воспользовавшись этим, я с размаху ударил его рукояткой револьвера по лицу. Он зашатался, но тут же снова замахнулся ножом и бросился на меня. Лезвие ножа на палец вошло в каменную стену, вызвав целый фейерверк искр.

Я схватил Эйкорна за руку, закрутил ее ему за спину и с силой оттолкнул его в сторону. Прежде чем он успел прийти в себя, я несколькими сильными ударами кулака свалил его на землю.

Больше я не обращал на него внимания: Присцилла была для меня важнее. Я повернулся и направился к ней.

Наши глаза встретились — на короткий, но ужасный миг. Я почувствовал, что со мной вдруг что-то произошло…