Вольфганг Хольбайн - Колдун из Салема

Голова ящера медленно опустилась и замерла напротив меня. Его пасть раскрылась, и я заметил, как напряглись мускулы челюстей.

За миг до того, как чудовище выдвинуло голову вперед и резко сомкнуло челюсти, пытаясь схватить меня, я молниеносно отскочил в сторону. Зубы громадины громко щелкнули. Я с отчаянной быстротой откатился влево, сумев уклониться от удара головы чудовища, попытавшегося размозжить меня о землю, затем вскочил на ноги и бросился бежать.

Однако я не успел сделать и трех скачков. Двое из спутников Присциллы преградили мне путь. Я отчаянно кинулся на них, но одолеть двоих здоровых мужчин одновременно мне было не под силу. Они грубо развернули меня и толкнули обратно, в сторону чудовища.

Оно уже бушевало вовсю. Чудище ударило головой о каменный край пристани, выбив несколько камней, однако после этого у него из головы потекла кровь. От боли чудовище просто обезумело, щелкая челюстями налево и направо.

Вдруг раздался выстрел. Человек, державший меня за руку, вскрикнул, словно от боли, отпустил мою руку и, шатаясь, отступил на несколько шагов.

Я отреагировал мгновенно: сильно ударив второго парня ногой по коленной чашечке, я толкнул его на скорчившегося сотоварища. Парень упал, а его сотоварищ отлетел от удара в сторону — в сторону чудовища.

Он в ужасе закричал, но этот крик тут же оборвался, послышался хруст человеческого тела, схваченного мощными челюстями чудовища.

— Нет! — вскрикнула Присцилла. В ее голосе прозвучала плохо сдерживаемая паника. — Нет! Не дайте ему уйти!

Четверо головорезов бросились ко мне, но прежде чем первый из них успел добежать до меня, снова раздался выстрел, и черноволосый великан — тот, что привез меня сюда в экипаже — упал на землю и судорожно схватился за свою ногу. Остальные остановились на полпути.

Позади меня чудовище, издав душераздирающий рев, запрокинуло голову и в гневе отшвырнуло парня, которого держало в пасти, далеко в сторону. Вслед за этим чудовище рванулось вперед, и каменная кладка пристани содрогнулось под натиском его исполинского туловища.

За Присциллой в темноте сверкнула ярко-оранжевая вспышка. Сразу после хлопка ружейного выстрела послышался вопль боли чудовища, которому пуля попала точно в левый глаз, ослепив его.

Исполин заревел, причем так громко , что, должно быть, этот рев был слышен на мили вокруг. Я инстинктивно закрыл уши руками. Судорожно дергаясь, чудовище отшатнулось назад, вздыбилось еще раз и — вдруг резко исчезло в глубине.

— Держите его! — крикнула Присцилла, однако это было похоже скорее на истерический визг. — Держите его! Он должен умереть!

— Я не стал бы этого делать, — послышался голос позади нее. Три парня, стоявшие вокруг меня в нерешительности, — с одной стороны, вынужденные подчиняться Присцилле, а с другой — опасавшиеся вооруженных людей, — испуганно опустили руки и оглянулись.

В нескольких шагах позади Присциллы виднелись фигуры трех человек.

Каждый из них держал в руках длинноствольное многозарядное ружье, и все три ствола были направлены в сторону Присциллы и трех ее головорезов.

— Иди сюда, Роберт, — сказал Говард.

Я очнулся от оцепенения, обогнул по широкой дуге Присциллу и ее головорезов и встал между Говардом и Грэем. Седоволосый адвокат уже совсем не был похож на доброго пожилого дядечку. Ружье казалось слишком большим для его изящных рук, однако по выражению лица Грэя было видно, что он без колебаний применит оружие, если это потребуется. Я быстро переглянулся с ним, кивнул Рольфу — он был одним из этой троицы — и взял ружье, которое он мне протянул.

— Как… как вы здесь оказались? — удивленно спросил я.

Говард чуть заметно улыбнулся.

— У меня есть свой собственный маленький арсенал фокусов-покусов, — сказал он.

— Он вам все равно не поможет, — прохрипела Присцилла. Ее голос дрожал от ненависти. — Вы, остолопы, даже не знаете, что вы сейчас творите.

Говард ничего не ответил на ее слова. Он лишь молча внимательно посмотрел на нее, слегка опустил ствол своего ружья и покачал головой.

— А ты изменилась, Лисса, — наконец сказал он. — Но, к сожалению, лишь внешне.

— Прошло так много времени, — сдержанно произнесла Присцилла.

Я в недоумении переводил взгляд с нее на Говарда и обратно:

— Так вы знали друг друга раньше?

Говард кивнул:

— Да. Хотя она осталась в моей памяти совсем… с другой внешностью. Должен признать, что ей удалось обвести меня вокруг пальца, по крайней мере в самом начале.