Алексей Гридин - Рубеж [сборник]

– До завтра, – откликнулся Леонид. – До завтра, первый рыцарь Агарты.

Леониду никогда не нравились дверные молотки. Когда человечество изобрело электрический звонок, он и его тут же невзлюбил. Директора колледжа вообще раздражали любые громкие звуки – они напоминали о колоколе Монсальвата.

Поэтому среди людей, захаживавших к нему в гости, он славился одной причудой. В его доме не было ни звонка, ни молотка у двери, ни чего-либо еще. Просто у входа всегда дежурил какой-нибудь дедушка пенсионер, за прибавку к пенсии готовый читать газету или разгадывать кроссворды лишь для того, чтобы при появлении гостей сообщать об этом Леониду.

Вот и сейчас в комнату почти неслышно вошел привратник, негромко сообщил, что к хозяину пришла гостья. Настоящая красавица – так он ее отрекомендовал.

Леонид удивился – он никого не ждал, – но велел впустить ее.

И удивился еще больше, когда нежданной гостьей оказалась юная чернокудрая богиня Машенька.

– Здравствуйте, Леонид Павлович.

– Привет, Машенька. Проходи, садись. Чем обязан?

Девушка прошла в комнату, села в кресло напротив Леонида и достала кожаную папку.

– Вот, доделала инструкции по безопасности… Проверка, мало ли к чему придерутся. Говорят, что секретарям нужно повнимательнее с чайниками. Ожоги бывают. Нам рассказывали на семинаре, я забыла, а сегодня вспомнила. – Она протянула стопку бумаг.

Из папки выпал пожелтевший трамвайный билет и, кружась, упал на пол. Девушка смутилась, подобрала его и бережно положила обратно.

Леонид расписался, не читая, и вопросительно взглянул на собеседницу.

– И еще новый вариант правил, я здесь дату поменяла и два первых абзаца. Вот что было, а это на подпись.

Два последних листа, как два камня разрушенной крепости. Что же она еще сделает?

Маша долго и нервно перебирала бумаги, шепча что-то под нос, потом застегнула папку – так рыцарь опускает забрало шлема.

– Я люблю вас, – просто сказала она. – Вот. Извините, что я так нагло, напрямую. Но если вы любите другую – я не стану навязываться, только скажите: нет. Ведь нет же? Мне самой стыдно, честное слово. Но я уже так устала, что больше не могу.

Она смотрела на него с отчаянной надеждой. Леонид знал, что однажды это случится и он ничего не сможет сделать. Только отказать.

Не говоря ни слова, он покачал головой. Нет, Машенька. Рыцари Монсальвата обречены на одиночество.

– Почему? У вас есть жена? Но я же не требую… Не прошу. Можно, я только буду знать, что я вам хоть чуть-чуть нравлюсь?

Видно было, что она готова заплакать, но изо всех сил сдерживается. Молодец, чернокудрая богиня. Если бы ты знала, как мне жаль, что нам с тобой не быть вместе.

Леонид молча встал, прошелся вдоль стены, остановился у картины. На картине была изображена Агарта – такая, как ее представлял себе художник. Люди мало знали об Агарте, как, впрочем, и о Монсальвате. Так, скудные крохи знания, которые случайно просочились из подземных глубин.

Рыцари Монсальвата были призваны помогать людям, защищать их тогда, когда сами люди ничего уже не могли сделать. Они были последней надеждой, и если бы их было больше, они чаще успевали бы вовремя. Беда в том, что колокол звонил постоянно, и ответить на все мольбы страдающих, беззащитных, нуждающихся в помощи и утешении было просто невозможно.

В Агарте не было колокола. В Агарте считали, что их цель – править миром. В Агарте думали, что люди – это стадо, которое необходимо железной рукой привести к холодному бездушному порядку. В Агарте были уверены, что цель оправдывает средства.

Между Агартой и Монсальватом шла бесконечная война.

Леонид принадлежал к тем, кто взял на себя миссию хранить, спасать, защищать, помогать. Но сейчас он не мог ничем помочь влюбившейся в него девушке.

Сотни лет назад случилась история, после которой он окончательно понял, что удел рыцаря Монсальвата – одиночество. Он тогда был другим – молодым и наивным. И даже звали его по-другому.

Правды в этой истории – самая чуточка, крохотная горсточка. Все прочее – позднейшие вымыслы. Так работает гример: немного добавим здесь, чуть-чуть подмажем вот тут, изменим цвет глаз, перекрасим волосы. Суть остается та же, а внешность – совсем, совсем иная.

Действительно, была юная девушка Эльза, которой не посчастливилось рано осиротеть. Был вассал ее отца, Фридрих, тянувший лапы к трону. То, что трон можно было получить, лишь женившись на герцогине, его не смущало. Скорее, юная Эльза казалась ему дополнительной приманкой. Так сказать, на сладкое после основных блюд.