Алексей Гридин - Рубеж [сборник]

Будем уповать на будущее, да и сами плошать не станем.

Инспектор терпеливо ждал.

– Вы меня не проводите, господин директор?

– Да, конечно, – рассеянно ответил Леонид.

Он открыл дверь, пропустил инспектора в приемную. Там сидела Машенька, юная чернокудрая богиня, которую господин директор колледжа для особо одаренных детей «Надежда» Леонид Гриневский не без оснований почитал главным человеком в колледже. Он ни секунды не сомневался, что, случись ему умереть, умница Машенька вполне сможет взвалить на свои изящные плечики груз управления колледжем. И нести его столь долго, сколько будет нужно.

При условии, что всякие дуры не будут писать жалоб, а подмигивающие суетливые инспекторы не станут приходить с проверками. Здесь Машенька уже не справится. Именно поэтому Леонид был директором, а она – лишь секретаршей.

– Вы уже уходите? – поинтересовалась она.

– Нет, Мария, – при посторонних он никогда не называл ее Машенькой, – немного еще поработаю. Сейчас провожу вот господина инспектора – и обратно, корпеть над бумагами. А вы что не идете домой? Рабочий день заканчивается.

– Мне тут тоже… – смутилась Машенька. – Немного доделать… И пойду. Ничего, что я задержусь?

Леонид прекрасно знал, что Машенька в него до одури влюблена. И безумно обижена, хотя и пытается виду не подавать. Она искренне недоумевала, почему господин директор старательно не обращает на нее внимания.

Потому что права не имею, напомнил себе Леонид. Потому что лучше тебе, Машенька, не знать обо мне ничего лишнего. Найди себе мужчину, умного, богатого, который накинет на твои божественные плечики песцовую шубку, на шейку наденет бриллиантовое колье и сделает все, чтобы ты забыла о необходимости самой зарабатывать на жизнь.

Я не для тебя.

Извини.

Тем, кто слышал колокол Монсальвата, не стоит связываться с женщинами надолго и всерьез. А по-иному с тобой – это уже будет нечестно.

– Ничего, Мария, – разрешил он. – Идемте, идемте, господин инспектор.

Инспектор подмигнул Машеньке. Та сделала вид, что ничего не заметила.

– До встречи, сударыня, – улыбнулся он. – Я к вам в понедельник с проверочкой, знаете ли. Будьте готовы.

– Хорошо, – спокойно ответила богиня и секретарша. – Приходите. У нас все в порядке, сами увидите.

Леонид слегка подтолкнул инспектора к выходу.

Ничего, Машенька. Не будет никакой проверки. Потому что я так решил. И сделаю все, что от меня зависит, чтобы так оно и было.

Если только…

Если только у Люцифера нет в рукаве какого-то козыря, о котором я еще не знаю.

Меч его звался Нагуаль. Дочерна выгоревший под жарким солнцем Астурии испанец дон Хуан выковал этот клинок из полосы лунного света. Дон Хуан ковал меч для себя, но случилось так, что ему пришлось покинуть Монсальват. Он не предполагал, что меч понадобится, и оставил его в замке, но в далекой заморской стране дону Хуану было суждено сойтись в поединке с Каменным Командором. Причиной раздора была женщина, и, хотя она уступала красотой Елене Троянской и войн из-за нее не случалось, все же пролилась кровь. Дон Хуан пал у порога ее опочивальни, а Каменный Командор переступил через его тело, чтобы вступить во владение тем, что выиграл.

Оставшийся без хозяина меч выбрал себе нового владельца.

У ворот Эдемского сада царила осень.

Люцифер явился раньше и в ожидании Леонида неторопливо прохаживался туда сюда, заложив руки за спину. Под ногами шуршало огненно-рыжее золото листьев.

На Люцифере был длинный черный плащ с высоко поднятым воротником и шляпа. Он сунул руки в карманы, чуть сгорбился и был похож на американского гангстера времен сухого закона.

– Тебе опять что-то нужно, – вздохнул Люцифер.

– Мне всегда что-то нужно.

– Хорошо. Когда?

– В любой момент. Когда вам, – Леонид сделал ударение на слове «вам», – будет удобно. Рабочая неделя закончилась, можно заняться другими делами.

– Понимаю, понимаю, – сочувственно покачал головой Люцифер. – Достали глупые, ненужные проверки. Достало начальство, которое пытается усидеть на двух стульях сразу, угодить и вашим, и нашим. И родители достали, которые с какого-то перепугу решили, что лучше знают, как воспитывать своих детей. Один ты – чист и невинен.

– Не ерничай. Ты прекрасно знаешь, о чем речь.

Люцифер остановился.

– Знаю, – негромко сказал он. – Лучше всех знаю. Лучше всех прочих знают друг друга только враги. Как тебе оксюморон?

– Я не ценитель, – помотал головой Леонид. – Плохо разбираюсь в искусстве во всех его проявлениях.