Алексей Гридин: Только хорошие умирают молодыми. Фантастический роман

© Алексей Владимирович Гридин, 2018

ISBN 978-5-4474-2061-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Обеих крыс Музыкант застрелил легко. Даже небрежно. Другое дело, что твари проскользнули мимо постов и, выпади им чуточку больше везения, могли и выполнить свое задание, каким бы оно ни было. Две здоровенные особи, вооруженные автоматами, проплыли по реке на старенькой лодке и расположились в тени огромной мостовой опоры, явно поджидая неосторожных одиночек. Но Олег и раньше обладал потрясающим чутьем на крыс, а сегодня эта способность неожиданно стала еще сильнее. Не зря Дóцент, хоть и слегка недолюбливал глухого снайпера, постоянно бурча о том, что «Музыкант – парень со странностями», все же разрешил ему не стоять по расписанию в караулах, а обходить в одиночку кварталы порубежья. Эдакая свободная охота. Подобное патрулирование частенько заканчивалось тем, что Музыкант приносил в Штаб очередной крысиный хвост. Порой даже целую связку.

А в последние три месяца Доцент и вовсе махнул рукой на странности Олега и подписал ему бумагу, позволяющую выходить за линию постов в любое время суток без согласования со Штабом. Причиной этого стали необъяснимые исчезновения людей – как одиночные, так и целыми постами. Ни с того ни с сего, без единого сигнала тревоги пропадала связь. Мчавшиеся на помощь тревожные группы не находили ни малейших следов боя. Не оставалось ни единой стреляной гильзы. Ни одна пулевая выбоина не украшала стен или асфальта. Трупов не было: ни человеческих, ни крысиных. Иногда, правда, по выпавшим из карманов мелочам вроде зажигалок или бумажников удавалось понять, что люди уходили на территорию крыс. Но почему? Зачем? Как? Что двигало ими? Все эти вопросы оставались без ответов.

Несколько групп после долгих многочасовых споров в Штабе рискнули сунуться в «серую зону» – так теперь принято было называть места, населенные изменившимися после Катастрофы крысами, – но вылазки были безрезультатными. После того как одна из групп не вернулась из рейда, идею глубокого поиска в «серой зоне» похоронили. И лишь Музыкант неизменно выходил на свободную охоту в порубежье. И только он возвращался всегда.

Узнав, что Доцент подписал Музыканту этот пропуск, многие в Штабе были недовольны, но и тому, кто поставил подпись на листке бумаги, и тому, кто этот листок получил, было на это наплевать, хотя и по разным причинам. Иногда Олегу казалось, что Доцент закрывает на него глаза в надежде, что глухой снайпер либо найдет разгадку, либо наконец исчезнет и перестанет одним своим существованием будоражить Штаб. Ну а пока не случилось ни того, ни другого, оправданием того, что Музыкант все еще топтал землю, были уже упомянутые крысиные хвосты.

Вот и сейчас Олег почувствовал что-то неладное. Привычным движением подцепил пальцем слуховой аппарат, сдернул его с уха, и мир онемел. Ни единого звука. Мертвенная тишина. Когда дужка слухового аппарата покидала его ухо, снайпер чувствовал, что растворяется в окружающем мире и мало что может его отвлечь.

И в этой тишине какое-то неведомое, неясно откуда взявшееся, непонятно зачем проснувшееся в нем чувство подтолкнуло его свернуть с Красноармейской на Тургенева – улицу, которая вела к реке. Сегодня снайпер был здесь единственным человеком. Как-никак порубежье. Все равно по этим улицам мало кто ходит – ведь в любой момент эти места могут стать зоной боев. Ближайшие посты остались в километре позади. На самом деле могло выйти и так, что две подстреленные им крысы сидели бы в засаде суток трое-четверо, так и не дождавшись добычи. Хотя… При другом раскладе у них был шанс внести Олега в список своих трофеев.

Снайпер осторожно крался вдоль стен домов, в которых уже не первый год никто не жил, напряженно пытаясь понять, что еще подскажет ему незримый союзник, то неизвестное – не слух, не зрение – чувство, что вело его сейчас к цели. Разглядев вдалеке лодку и крыс рядом с ней, Музыкант осмотрелся и выбрал девятиэтажку, из окон которой открывался хороший вид на подножие мостовой опоры.

Лифт, конечно, не работал. Кто станет заморачиваться тем, что в брошенных домах пришлось добираться до чердака на своих двоих? В Городе осталось не так уж много людей, и даже те здания, которые не пустовали, не могли похвастаться перенаселенностью.