Юрий Кургузов - Кольцо Изокарона

— Даю. Вы подошли к дому, позвонили, потом постучали — и безрезультатно.

— Блестяще… — пробормотал я.

— То ли еще будет, — пообещал инспектор. — Естественно, вам никто не открыл, и никто вас не встретил, потому что слуги тоже на Корсике.

— Я так и подумал! — гордо воскликнул я.

— А я так и подумал, что вы так и подумали, — парировал он. — И тогда, не дождавшись приглашения, вы вошли (дверь не была заперта), наверное, малость покричали…

— Даже не малость.

— … и поднялись по лестнице на второй этаж. Смею предположить, что, когда вы переступали порог библиотеки, несчастный был уже мертв.

Я возмутился:

— Конечно же, он был мертв! Что значит — "смею предположить"? На что это вы, черт подери, намекаете?!

Он покачал головой:

— Ни на что я, сударь, не намекаю. И вот, когда вы удостоверились в этом диагнозе окончательно, то — хотя и, естественно, здорово струхнули, — решили все же забрать то, ради чего пришли и что покойный, по-моему, и сам собирался отдать вам, не так ли?

Я вздохнул:

— Вот этого, честно говоря, не знаю. Вообще-то речь шла — посмотреть…

Инспектор махнул рукой:

— Ну, теперь уже не важно. Итак, вы принялись искать ключи от ящиков стола — не нашли и взломали замок. Очевидно, этими ножницами? — Он достал из кармана ножницы и положил передо мной.

Я потупился:

— Очевидно…

А он продолжил:

— Открыв нужный ящик, вы взяли оттуда рукопись, кольцо и конверт.

— А вот и нет, — возразил я. — Только рукопись. Кольцо валялось на полу возле ног трупа, а конверт я вытянул из его стиснутых пальцев.

— Пардон, — усмехнулся инспектор, — но суть от этого не меняется. Однако скажите… а больше вы случаем ничего там не прихватили?

Я покраснел.

— Ну…

— Револьвер, — сообщил он. — Правильно?

— Правильно, — буркнул я. — Вернуть?

— Пока не надо, — махнул он рукой и, в ответ на мой удивленный взгляд, пояснил: — Возможно, он вам уже скоро понадобится, так что — держите… — На стол легли две коробки патронов и какой-то заполненный черной тушью бланк. — Разрешение на этот револьвер, выписанное на ваше имя, — сказал он. — Вы хоть стрелять-то умеете?

— Я проходил военную подготовку! — вспыхнул я.

Он удовлетворенно кивнул:

— Этого вполне достаточно. Значит, с трех шагов любого уложите наповал, если не помешают целиться.

Я хотел было возмутиться явным сарказмом, с которым инспектор обронил последнюю фразу, но в голове моей понемногу опять забрезжило невнятное ощущение смутноопределимого идиотизма и некоторой ирреальности происходящего. И я…

— Позвольте! — драматично вскричал я. — Позвольте! Что-то я не совсем понимаю — вы, — ВЫ! — государственный служащий, чиновник, призванный следить за законностью и, извиняюсь, правопорядком, — фактически толкаете меня на какую-то разбойную авантюру и даже собственноручно при том вооружаете! Я не прав? Скажите, если не прав!

Он поморщился:

— Но я же предупреждал о двусмысленности своего визита. А знаете, благодарите, в конце концов, за это дядюшку — старик взял с меня слово, что я снабжу вас хотя бы тем минимумом средств, надежд и возможностей, который в случае чего позволил бы вам подольше оставаться в живых. Увы и ах, — но тут я могу сделать очень немногое, и это немногое я, между прочим, сейчас и делаю, милостивый государь! Ясно?

— Ясно, спасибо, — проворчал я и убрал коробки с патронами и разрешение на револьвер в стол. — Однако что же со мной было дальше?

Полицейский вяло пожал плечами:

— Да пожалуй что и ничего интересного. Вы сгребли трофеи и ушли. Мимо дома проезжал извозчик, вы остановили его и…

— Нет!!! — торжествующе вскричал я. — А вот и нет, господин инспектор, не угадали! Перед тем как уехать на извозчике, я чуть было не застрелил какую-то ужасную, просто кошмарную собаку! Она была в доме… Слышите, господин инспектор, — о н а б ы л а в д о м е… Да-да! А когда я вошел — убежала и жутко выла на улице. Зато потом, когда я уходил, она подкараулила меня у подъезда и едва не разорвала на куски. Но слава богу, у меня уже был револьвер, и я… я…

— Вы собирались пристрелить Клауса?! — озадаченно проговорил мой визави.

— Да какого, к дьяволу, Клауса! — разозлился я. — Говорю вам: то был зверь! Злобный, кровожадный зверь!

Он покачал головой:

— Сударь, это Клаус, любимый пес покойного…

— Да нет, инспектор! Тысячу раз нет!! Это был оборотень!!! Слышите — о б о р о т е н ь!..

Он устало вздохнул:

— Вы спутали оборотня с ротвейлером, господин Соколиный Глаз. Я встретил Клауса неподалеку от дома и, еще не зная о случившемся, по одному его виду понял: произошло что-то неладное.