Юрий Кургузов - Кольцо Изокарона

Он достал из кармана кисет и короткую пенковую трубку, проворно набил ее темным табаком, уминая табак большим пальцем, и, прикурив от спички и не выпустив дым разве что только из ушей, удовлетворенно откинулся на высокую спинку стула.

А я, признаться, остолбенел.

— Сыщик?! — недоверчиво протянул я, пятясь к другому стулу. — Сыщик…

— Ага, — подтвердил он и, сунув на мгновение руку в карман, помахал перед самым моим носом служебным удостоверением. — Или, если вам будет угодно, — инспектор полиции. Но какая разница, правда? От перемены мест слагаемых я же все равно не стану вдруг цирковым акробатом. Однако… — предупредительно поднял он вверх палец. — Однако имени своего я не назову, или — пока не назову, потому как нахожусь здесь конфиденциально и… некоторым образом даже противозаконно.

— Да неужели?! — невольно восхитился я и отчасти воспрял духом, моментально сообразив, что в статусе "противозаконного" визитера этот служитель Фемиды навряд ли способен причинить мне какие уж либо особенные неприятности. По крайней мере, не сей же час.

— Ага, — снова добродушно кивнул он и, капельку помолчав, добавил: — Я пришел по просьбе одного человека. Да в общем-то… вашего дядюшки…

— Дорогой дядюшка! — умильно вздохнул я и едва не поднес к глазам платок.

— … но, если быть откровенным до конца, я пришел бы к вам и без оной.

Вот это понравилось мне уже гораздо меньше, и я незамедлительно уточнил:

— Но и в том случае… м-м-м… "противозаконно"?

— Ага, — сказал полицейский. — Даже более чем.

Знаете, на каком-то этапе нашей беседы эти словесные выверты мне надоели, и я предложил:

— Послушайте, уважаемый, а может, перейдем наконец к сути?

Он не стал возражать.

— Может, и перейдем. Понимаете, ваш дядя — мой старинный приятель. И вот два часа назад он позвонил мне с просьбой сделать все возможное, чтобы не получил огласки ваш вчерашний визит в некий дом, владелец которого сегодня утром был найден, если можно так выразиться… не вполне живым.

— Да? — осторожно проговорил я.

— Да, — в который уже раз кивнул он. — Но скажу честно, как раз этого я делать и не собирался.

— Надо же! — изумился я. — И позвольте полюбопытствовать — почему?

— Охотно позволю. Главным образом потому, молодой человек, что в момент, когда вы садились вчера на извозчика, я сам входил в дом нашего, увы, бывшего общего знакомого.

— Общего?! — недоверчиво прищурился я. — Как, и он тоже?

— Тоже, — подтвердил гость. — Скажу больше: встреча с вами была у него назначена на десять часов, а меня он попросил прийти к одиннадцати, чтобы самому успеть более-менее детально переговорить с вами.

Я на всякий случай решил прикинуться простаком.

— А о чем? О чем, сударь, мы, по вашему мнению, должны были с ним переговорить?

Мой собеседник глубоко затянулся и небольшими порциями выпустил под потолок облако дыма.

— Да все о том же, сударь, все о том… Вот что, давайте-ка сразу устраним возможные недомолвки: я тоже читал рукопись, с которой днем он заходил к вам на службу, и мы… обменялись с автором кое-какими соображениями.

— Ах, даже так?

Зрачки его сузились.

— Да, так. Конечно, я не специалист по демонологии и вампирам, но… приходится, приходится, увы, встречаться порой в работе с такими странными вещами, которые иначе как чертовщиной и не назовешь…

— Вы видели кольцо? — перебил я его.

Он пожал плечами:

— Только в руках покойного. Предпочитаю не касаться без особой нужды подозрительных предметов.

— Но как оно выглядит, знаете?

— Знаю.

— А конверт? Темно-коричневый конверт из плотной шероховатой бумаги видели?

— Да, видел.

— И его содержимое тоже?

Инспектор снова дернул плечом:

— Кое-что, но все ли — не уверен. Во-первых, там был нарисованный пером (возможно, М.) довольно подробный план некой местности, потом два письма… и несколько листков какой-то уму не постижимой тарабарщины. Однако, сударь, может, мы хоть на время опять поменяемся местами? А то не очень уютно полицейскому, даже и инкогнито, ощущать себя в роли допрашиваемого.

Я внутренне снова прижал уши.

— Да-да, конечно, простите. И что же конкретно вы хотите узнать?

Он выбил пепел из трубки (к счастью, в пепельницу, а не на стол) и предложил:

— А давайте так: я расскажу, как, по-моему, вчера было дело, ну а вы, если буду неточен, поправите, идет?

Я кивнул:

— Идет. Давайте.

Инспектор придвинул свой стул поближе к столу.