Борис Левандовский: Донор для покойника

Не успокоился он и вечером, когда вернулся домой: еще с порога крикнул на жену; и молча пошла в комнату, зная, что бывают такие моменты, когда лучше лишний раз мужчины не раздражать.

Алекс долго метался всей своей огромной квартирой в поисках сам не зная чего. Наконец он влетел в кабинет и долго шагал из угла в угол.

Как он посмел?! Этот растяпа ему был обязан всем! Что с того, что это была его (а не Алекса) идея основать компанию, которая теперь процветала; все равно это он — именно он! — откопал и вложил в дело девяносто процентов первоначального капитала (в отличие от Германа, бросивший какую дульку). Именно Алексу пришлось изрядно потрясти всех своих родственников, от ближайших до семи воды на киселе: богатых дядюшек, тетушек, богатых дальних родственников жены и других. Перед каждым, разумеется, пришлось унижаться, сдувать с их обувь пыль, делать щедрые подарки их бесценным чадам — ​​малым неблагодарным уродам…

Какое моральное право имеет теперь Герман так с ним обращаться?!

Алексу на мгновение вспомнились глаза и выражение лица его партнера и друга.

Возможно, у Германа и возникли какие-то проблемы, то явно чего-то недоговаривал.

Хорошо, он даст этому сукину сыну один… ну, пусть две недели.

А вообще, плевал он на проблемы Германа, ведь речь идет об успехе компании… Черт! — но, как назло, именно в руках компаньона находятся основные нити всего бизнеса, и от присутствия Германа зависит исход дела.

Две недели…

И если он не вернется, — Алекс будет вынужден принять определенные меры.

Сначала, он, конечно, ему просто «намекнет». Но, если «намек» не дойдет — придется круче действовать.

Время от времени Алекс смотрел на телефон — может, все обойдется проще?

К полуночи он выкурил полпачки сигарет и, наконец, набрал номер мобильного телефона Германа.

Тот не отвечал.

… Через несколько секунд внезапный приступ прошел. Это закончилось так же мгновенно, как и началось. Осталась только отвратительная тошнота, не шла в сравнение даже с худшим похмельем, и зудящее покалывание по всему телу тысячи крошечных иголочек. Герман также не мог определить, сколько времени длился приступ — несколько мгновений или несколько минут?

— Что это?.. — он вытер с лица пот и тяжело откинулся на спинку сиденья. В глазах все плыло, словно он видел мир сквозь воду, по которой катятся волны.

Герман почувствовал во рту привкус чего-то столь противного, чего он даже представить не мог. Но где-то через минуту он с удивлением обнаружил, что этот странный привкус исчез.

Германа охватил тяжелый липкий ужас. Наверное, он испугался бы куда меньше, если бы увидел перед своей машиной огромного монстра, выползает из темноты. С этим он мог хоть как-то бороться — запустить мотор «BMW» и дать газу, но…

«… догонит меня…»

Вот оно? Уже?! Началось?!!!

Герман попытался закурить, но его снова чуть не стошнило. Он хотел потушить сигарету в пепельнице и не смог; даже это требовало сил, которых у него сейчас не было. Долгое окурок остался тлеть.

Что же, в конце концов, произошло? Или это и было непосредственное знакомство с вирусом?

С перепугу его дыхание выдавало судорожные свистящие звуки; грудь часто и резко поднимались.

Почему так быстро? Не прошло и… А, ну да! — он узнал о вирусе всего два месяца назад, но мог быть инфицированным уже не один год. Он просто не знал, вот и все.

«А почему бы не начать сегодня? Может, именно сейчас наиболее подходящий время?»

Герман с трудом отрегулировал сиденье в лежачее положение, закутался в спортивную куртку, вытянулся и закрыл глаза.

Внешне шелестел лес, он напоминал шум морского прибоя — не громкий, но мощный, таящий в себе какую-то таинственную силу. Откуда-то из темной травы к нему присоединялось стрекотание кузнечика, как гитарное соло в исполнении неопытного музыканта. Под капотом «BMW» лениво посвистывал ветер, время от времени пощелкивал уже почти остывший двигатель. В салоне машины Герман чувствовал себя как космический путешественник в своем вездеходе, очень надежном и очень уютном. Вокруг царила таинственная ночь неизвестной планеты, и только внутри можно было знать, что ты в безопасности. Постепенно Германа отпускала нервная и физическое напряжение. Он в безопасности. Теперь он в безопасности. Все прошло. ОНО — то непонятное, что нашло на него недавно — уже закончилось. У него был действительно невероятно тяжелый день. Это все похоже на обычный физический срыв. Ничего больше. Это не обязательно должен быть вирус, проснулся. Он просто принял все слишком преувеличено, под влиянием всей этой необычной для него обстановки: он совсем один, вокруг его окружает почти дикая природа, ночь…