Джонатан Кэрролл - Стеклянный суп

Она оглянулась на скамью, где рядом с фальшивым Броксимоном сидела Лени. Какая ирония: она, Изабелла, создала его по воспоминаниям о «настоящем» Броксимоне, думая, что он выручит ее из этой передряги. Но теперь она поняла, что оба Броксимона были лишь бледными копиями того существа, которое она выдумала, когда была девочкой.

Тогда она создала Брогсму для того, чтобы он утешал и защищал ее. Потом Саймон создал Броксимона, а теперь Винсенту предлагают построить мир, где все они будут жить долго и счастливо… Там, там, там. Все только и делают, что лихорадочно лепят миры где-то там, чтобы спасти себя. Но дверь-то открывается внутрь, это она знала точно.

Изабелле вспомнилась прочитанная недавно строка: «Найди себя там, где ты уже есть». Ей было тридцать два. В ее жизни бывало так много разных периодов. И так много разных Изабелл Нойкор населяло ее дни на земле. Почему бы теперь ей не обратиться за помощью к каким-нибудь из них? К тем, которые уже жили и побеждали в этом мире. Почему не попросить помощи у них? Почему не попросить помощи у самой себя?

Например, у шестнадцатилетней Изабеллы, которая одна, ночью, шла пешком через весь Бомбей до своего отеля, потому что потеряла бумажник со всеми деньгами и не могла взять такси. Той храброй импульсивной девушке ночная прогулка представлялась забавным приключением. Ей и в голову не пришло, что это может быть опасно.

Так помоги же мне теперь, мое шестнадцатилетнее «я». Займи мое место за рулем. Помоги мне одолеть этот темный и неведомый участок пути, ибо мне очень страшно, я растеряна и все валится у меня из рук. Фары не работают, карта потерялась, но это нисколько не пугало тебя там, в Бомбее, когда ты была вдвое моложе, чем я теперь.

Или помоги мне ты, двадцативосьмилетняя Изабелла, нашедшая в себе силы признать, что превращаешься в алкоголичку, и смелость признаться в этом нужным людям, которые помогли тебе сохранить свое «я». Помоги же мне теперь, мое двадцативосьмилетнее «я».

Думая так, она снова начала смотреть на башню ПВО. Ее мозг работал с бешеной скоростью, подпитываемый размышлениями о своих прошлых «я». Какое из них лучше всего призвать на помощь теперь? Что сделать, чтобы ее найти? Сработает ли эта идея?

Сила и смелость — вот что ей нужно было сейчас. А еще ей нужна была такая версия себя, которая разбиралась бы в сложившейся ситуации, игроках и ставках. Она шестнадцатилетняя не знала Винсента Этриха и вообще не очень разбиралась в жизни, если на то пошло. Да и как можно в ней разбираться, когда тебе шестнадцать и все только-только начинается?

В двадцать восемь она еще не входила в Смерть, чтобы спасти любовь всей своей жизни. В двадцать восемь у нее была куча мужиков, секс был разновидностью спорта, а Любовь (что это вообще такое?) обитала где-то на другой планете, не на той, где жила Изабелла. Значит, ей нужна была Изабелла одного с ней возраста, с ее историей и ее опытом. Такая Изабелла, которая знает все, что знает она, но не испытывает перед этим страха.

Пока она обдумывала все это, ее взгляд скользнул по длинному пятнистому боку бетонного «флактурма» вниз, к высоким деревьям, колышущимся на ветру, а потом дальше, к огороженной детской площадке. Подул теплый ветерок. Она почувствовала, как он перебирает ее волосы и ласкает кожу. Наверное, собирается дождь. Звуки шелестящей листвы и выкрики птиц стали ближе.

За два дня до смерти Лени Саломон она пошла гулять одна. Без особых причин утром того дня она проснулась переполненной счастьем и ожиданием. Завтрак с Винсентом получился забавным и нежным. Он смешил ее историями, которых она никогда от него раньше не слышала, и с ювелирной точностью намазывал ее тосты маслом. Уже одно то, с какой заботливостью и любовью он делал такое простое дело, потрясло ее так, что у нее захолонуло сердце. Когда они покончили с едой, он взял ее руку и поднес к своим холодным губам. Долго глядел в ее глаза, не говоря ни слова, молчала и она. Все, с чем они могли жить вместе до самого конца, было в том моменте, в той комнате, в том жесте.

Потом Винсент повел собаку на прививку. В квартире без него было так пусто, а на улице стояла такая шикарная погода, что она решила выйти погулять. Она съела мороженое со свежей клубникой, сидя на улице рядом с итальянской «мороженицей» а потом наблюдала за тем, как три черно-белых щенка французского бульдога кувыркаются в витрине зоомагазина на Нойбаугассе. Ей хотелось погулять еще, но она вдруг почувствовала невероятную усталость и тяжесть. Теперь, когда беременность шла к концу, это случалось с ней часто. Иногда это приводило ее в отчаяние, казалось, будто ее тело больше ей не принадлежит. Но прогулка выдалась такой славной, что она только улыбнулась приключившемуся неудобству и стала искать, где бы присесть, чтобы продолжать наслаждаться погодой, не двигаясь с места. Она медленно дошла до парка Эштерхази и села на скамью, откуда была видна огороженная площадка для детей.