Ким Сатарин: Февраль Водяного

Но обо мне владелец дачи ничего квартирантам не говорил. Андрей обещал позвонить, если Аскольд хоть как-то меня упомянет. Не могу сказать, что звонок меня удивил. Похоже, в глубине души я ждал чего-то подобного. Стоило мне услышать имя Аскольда, как вспоминался несущийся над сумрачной рекой звенящий гул и его непроизвольный возглас. Он ведь тогда не на шутку испугался.

Раздумывая о том, каково будет Ольге, девушке сугубо городской, окунаться в зимнюю прорубь, я наполнил ванну горячей водой. Добавил пену, капнул ароматизатора и блаженно растянулся в горячей воде. Глаза я прикрыл, для пущего блаженства, и открыл только тогда, когда ноздри уловили неприятный запах. Еще не отдавая себе отчета, чем запахло, я уже насторожился. А открыв глаза, обнаружил, что из крана льется бурая вонючая жидкость, а на поверхности воды вместо пены плавают обрывки кожи с шерстью и извилистые розовые нити.

Пахло в ванной, теперь я разобрался, гнилью и разложением. Вслед за мной, когда я вылетел из ванной, на пол плюхнулось что-то, напоминающее дохлую кошку. Наверное, я потерял дар речи. Помню только, как Тоня, спешно закрывая меня, голого, полотенцем, все просила:

— Игорь, скажи, что ты там увидел. Что? Ну не молчи!

А я не мог подобрать слов и лишь тупо озирался по сторонам. Дочка перепугалась, не столько моего вида, сколько непонятности ситуации и тревоги в Тониных глазах. Странно, но ее испуг моментально привел меня в себя.

— Там из крана полилась вонючая бурда…, — уже произнося эти слова, я в глубине души догадывался, что ничего подобного на самом деле не произошло.

Не пахло в квартире ничем таким особенным, не видно было на моих ногах разводов грязи, да и вода в ванной, куда я немедленно вернулся, имела совершенно обычный вид. И думать нечего — обычный глюк. Галлюцинация. Пора к психиатру. В ванну я все-таки залез, уже без вся кого удовольствия и готовый к любым сюрпризам. Но сюрпризов больше не было. Супруга весь вечер тактично делала вид, что ничего особенного не случилось. Дочь быстро успокоилась, но остаток вечера поглядывала на меня настороженно.

— Значит, длилось твое видение примерно одну секунду, — Валерка, однокурсник, откинулся на спинку дивана. — Маловато для галлюцинации. Плохо то, что ты еще и запахи несуществующие ощущал. Это уже сложной галлюцинацией считается, составной.

— Это что, шиза начинается?

— Ну почему сразу шиза? — В ординаторской мы с ним сидели вдвоем, но Валерка, как и положено психиатру, сохранял мягкость тона и невозмутимость. — Нервное напряжение, астения, страхи подавленные… Да мало ли всякого невротического в каждом из нас запрятано? А тут ты расслабился в горячей воде, вот что-то в мозгах и замкнуло. Оно ведь и кончилось сразу.

— Мне тут один знакомый психоанализ предлагал, — вспомнил я Виталия.

Валерка покачал головой:

— Поздновато, пожалуй. Раз уже до обманов восприятия дошло, лучше эглонила курс проколи. Препарат мягкий, с комплексным действием. Немного антидепрессант, немного нейролептик. И гадание свое ограничь. Не доводят такие штуки до добра, поверь моему опыту.

Опыту Валеркиному я верить не стал. Откуда у психиатра такой опыт? Все шизики, что, как один, будущее предсказывают? Тем более, что дела мои шли успешно. Дар просыпался несколько раз, я звонил клиентам и делал бесплатное предсказание. Каждый из них, убедившись в истинности пророчества, обеспечивал мне еще нескольких клиентов. Теперь уже работа на государство меня несколько напрягала, и я старался с нее уйти пораньше. Но совсем не бросал. Страшно было, привык, да и чувствовал я себя на государственной работе, несмотря на мизерную оплату, человеком нужным.

Рекомендации однокашника помогли. Глюков больше не было. Единственное, что меня беспокоило — это внешний вид. Теперь моя физиономия уже не только в отражении от поверхности воды, но и в обычном зеркале выглядела какой-то изможденной. Супруга сочла это следствием нервных переживаний и даже заикнулась о том, что мне следовало бы ограничить свои пророчества. Я от нее такого не ожидал. Чтобы жена добровольно отказалась от льющегося на ее мужа золотого дождя, она должна всерьез чего-то испугаться. Неужели Антонина, женщина практичная и расчетливая, испугалась одного-единственного эпизода в ванной?

Но действительность вскоре доказала, что этот эпизод был совсем не единственным. Он был просто первым… Рабочий день был в самом разгаре, когда требовательно запищал сотовый. Мелодий я не признаю, с детства привык, что телефон должен звонить, как ему положено. Музыку слушают в другом месте. Антонина мрачным голосом потребовала, чтобы я срочно явился домой. Нас залило. Подробности она опустила, но и так было понятно, что семейный бюджет и жизнь вообще подверглись серьезному удару.