Таня Хафф - Дым и зеркала

— Скажешь еще одну гадость про Тони, и мой папа поджарит твою задницу!

— Он не сможет этого сделать, если мы все погибнем!

— Спорим? Мой папа все время поджаривает мертвецов!

Это было новостью для Тони, но вовсе не сногсшибательной, поскольку речь шла о Чи-Би.

— Не поджаривает!

— Еще как!

— Нет!

— Да, все время!

— Не…

— Эй!

Эшли отодвинулась от Мэйсона, вид которого стал удивленным, когда его оставили одного, и встала рядом с сестрой.

— Она сказала — все время!

Кейт мгновение сердито смотрела на двух девочек, потом повернулась и прорычала Адаму:

— Вы делаете мне больно!

Тот натянуто улыбнулся и заметил:

— Альтернатива была бы хуже. Ты уже успокоилась?

— Я в полном порядке!

«Да. Все мы верим тебе, как же иначе».

Спустя долгое время Питер кивнул, и Адам выпустил Кейт.

«Хорошо, некоторые из нас тебе верят».

— Мы все вместе влипли в эту передрягу, — напомнил всем Питер, пока Кейт с угрюмой миной потирала руку. — Линчевать Тони… — Тут женщина обрадованно встрепенулась. — Я говорю в образном смысле слова. — Питер вздохнул. — Сделать это просто потому, что он что-то знает, — это как отрезать себе нос, чтобы досадить лицу. — Он нахмурился. — Досадить лицам. Я не верю, что он нам лжет, и считаю себя отличным знатоком людских характеров. Заткнись, Сордж.

Оператор-постановщик захлопнул рот, щелкнув зубами.

— Но раз уж ты об этом заговорила. — Питер повернулся к Кейт: — Дом и тварь, живущая в нем…

— В подвале, — поправила Эми.

— Правильно. Она хочет, чтобы мы погибли. Тогда эта мерзость сможет кормиться нами…

— Если верить Тони, — издевательски усмехнулась Кейт.

— Само собой. Но почему ты думаешь, что Фостер хочет, чтобы кто-то из нас спятил и перебил остальных?

Кейт с раздувающимися ноздрями тряхнула головой.

— Потому что.

— Да, хорошая причина.

Сухая реплика Мэйсона вызвала взрыв смеха. Он был скорее облегченным, чем веселым, но Рид приосанился, оказавшись в центре внимания. Все снова пошло почти так же, как и всегда.

— Он всегда уходит куда-то один! — настаивала Кейт, пытаясь вернуть внимание аудитории.

— Парень не должен так поступать, — согласился Питер. — Да и никто из нас. Если мы покидаем круг, как только Эми снова запечатала его, то уходим минимум подвое, — многозначительно добавил он.

— Я никуда не пойду, — пробормотал Мэйсон.

Кейт не обратила на него внимания, мотнула подбородком в сторону Тони и спросила:

— Кто захочет пойти вместе с ним?

— Я.

— Да уж! — Кейт поджала губы, глядя на Ли. — Вот так сюрприз. Ты и без того бегаешь с ним всю ночь. — В ее замечании явственно слышался подтекст.

Все повернули головы и приподняли брови.

Тони и Бренда, судя по ее виду, ждали, что Ли отпустит руку парня и отпрыгнет, но актер только сказал:

— Тогда вряд ли можно сказать, что он все время куда-то уходит один, верно?

— Дело не в…

— Кейт, я слышу плач ребенка и музыку. — Николас покачал головой так, что прядь темных волос мотнулась на лбу. — Ты тоже ее слышишь и…

— И я! — объявил Мэйсон.

Все снова повернули головы.

Рид задрал подборок. На его лице появилось выражение, которое Эми однажды назвала откровенно напыщенным. Тони поднял глаза на звезду сериала и согласился с этим описанием.

— Я все время слышал ребенка, — заявил Мэйсон со слегка сюрреалистическим видом, который придавали ему клыки Раймонда Дарка. — Но чувствовал, что в данной ситуации должен оставаться как можно более нейтральным.

Эми фыркнула и задала вопрос, который промелькнул в головах всех и каждого:

— Почему?

— Потому что ты думал, что мы над тобой посмеемся! — заявила Брианна и пнула Мэйсона в голень.

— Не трогай его!

Эшли ринулась на сестру, и Карл тут же перестал плакать.

Тони застыл, когда включились все лампы, на этот раз газовые, не электрические. Он остался один у входа в холл, хотя и чувствовал, как его руку кто-то сжимал — должно быть, Ли.

«Что случится, если я отодвинусь? Ли удержит меня или отпустит?»

Парень не настолько хотел узнать ответ, чтобы попытаться проверить его.

В доме все полностью стихло. Вскоре Фостер услышал несколько очень слабых стуков, чьи-то панические ругательства и наконец шум падения. Затем наступила мертвая тишина.

«Помогите, я упал, и мне больше не подняться!»

Самая обоснованная догадка Тони сводилась к тому, что неплохо было бы озвучить наихудший сценарий. Кого-то столкнули с кухонной лестницы. Этот человек приземлился, не имея под рукой Ли Николаса, который смягчил бы его падение. Сломанная шея, висок, врезавшийся в угол кухонного стола, падение вилки для салата, торчащей в подставке, — не так уж и важно, что именно. Тони больше заботило то, что происходило в этом доме с живыми людьми во время его отсутствия.