Киран Харгрейв - Остров на краю всего

– Тебе нужно отдохнуть, нам скоро подниматься.

Хозяйка уложила гостью на свою невысокую кровать, а сама устроилась в кресле у огня.

Солль уснула едва ли не сразу, и в этом сне кружились и сияли бабочки.

Солль проснулась под запах жареного. Села, протерла глаза – оказывается, дом для бабочек ей не приснился. Хозяйка оглянулась и улыбнулась ей.

– Яичницу или фрукты?

– Яичницу, пожалуйста. Это она?

– Она?

– Сковородка вашей наны!

Ами посмотрела на яичницу.

– Знаешь, мне так и не удалось удалить с нее запах чеснока.

Позавтракали снаружи. Омлет слегка отдавал чесноком, и в воздухе уже кружились бабочки. На восходе дом выглядел еще красивее, красные цветы казались более яркими в бледном утреннем свете, и бабочки над ними сверкали, как лепестки.

Закончив, Ами сказала:

– Нам пора. Мне нужно выступать в школе, и опаздывать нельзя. Только надену рабочую одежду.

Она вошла в дом и появилась через несколько минут в мужском костюме с жилетом и серебряными карманными часами.

Солль уставилась на нее с открытым ртом.

– Нравится? – Ами сняла с крючка у двери шляпу-котелок и водрузила на голову. – Купила в Лондоне. Костюм хорош для лондонской погоды, так что в нем немного жарко, но я люблю шокировать людей.

Солль никогда еще не видела женщину в костюме, но хозяйка цветочного дома выглядела в нем чудесно.

Потом Ами взяла стеклянный колпак с деревянным основанием и положила в него сонную голубую бабочку.

– Это и есть морилка? Как у мистера Заморы?

– У меня она служит другой цели, – улыбнулась Ами и подложила под основание деревянную тарелку с углублением для ароматной травы. – Теперь это для отдыха. В ней бабочке будет спокойно. Она нужно мне для показа в школе. Это очень редкий вид. Лучше бы, конечно, если бы они пришли сюда сами, но ты знаешь, что за народ горожане. Они всегда считают, что их время намного дороже, чем чье-либо еще.

Они вместе направились к конюшне, которую занимал единственный низкорослый мул.

– Это Сидди. – Ами погладила животное по шее. – Я назвала его так потому, что он всегда пытается вдохновить меня к путешествию.

Пока Ами готовила мула и повозку, Солль побежала за обувью. Запыхавшись, она поднялась на гребень, но обнаружила только корзинку, испачканную апельсиновой мякотью, несколько кусочков кожи и пряжки от сандалий. Оглядевшись, девушка увидела цепочку муравьев, уносивших крохи апельсиновой кожуры. Вот что значит оставить в лесу.

К дому она подошла со слезами на глазах.

– Муравьи…

– Да, мне следовало это предвидеть.

– И что я буду теперь делать? Не возвращаться же босой. Госпожа купила мне их всего пару месяцев назад.

– Ерунда. Возьми пару моих. – Ами исчезла в доме и вернулась с парой мягких кожаных сандалий, немного поношенных и только чуточку великоватых.

– Не плачь. – Она обняла гостью. – Это моя вина. Надо было уложить тебя пораньше, а не занимать глупыми историями.

– Никакие они не глупые! – возмутилась Солль. – Я рада, что вы столько мне рассказали. Рада, что познакомилась с вами, пусть даже это и стоило мне сандалий.

– Я тоже рада, что познакомилась с тобой. – Ами разжала объятия. – Я даже придумала кое-что.

– А что?

– Кое-что хорошее. – Глаза у Ами весело блеснули. – Но пока я ничего тебе не скажу.

– Почему?

Ами постучала себя по носу. Солль растерянно посмотрела на нее. Ами повторила жест.

– Это означает секрет, но все раскроется в свое время. – Солль тоже постучала себя по носу, и Ами рассмеялась. – Вот именно. А теперь нам пора. Тем более что сначала мне нужно поговорить с твоей Госпожой.

Они забрались в повозку. Солль повернулась в последний раз посмотреть на дом, постепенно исчезающий за деревьями. Дом пропал, как будто его и не было, и теперь о его существовании напоминали лишь ящик с апельсинами у ног да женщина в мужском костюме с ярко-голубой бабочкой на коленях.

Дорога через лес вилась змейкой, и Солль скоро поняла, что сама никогда бы ее не отыскала. Там, в цветочном доме, она как будто побывала в прошлом, а теперь, когда лес поредел и они выехали на мощеную, с большим движением дорогу, часы словно побежали вперед с удвоенной скоростью.

Манила встретила их запруженными улицами. Некоторые прохожие останавливались и с удивлением глазели на женщину в мужском костюме и котелке, но Ами только улыбалась и снимала в знак приветствия шляпу. Наверное, такое внимание было ей привычно. Солль взяла на себя обязанности проводника по узким, извилистым улицам.