Стивен Кинг - Противостояние.Том I

— Может быть, ты хочешь попробовать? — язвительно спросил Глен. — Порой я тебе удивляюсь, Гарольд.

— Я не вижу, чтобы от вас была большая помощь в нынешнем положении, — вспыхнув, сказал Гарольд.

— Нет, постойте, хватит, — вмешался Стю. — Что вы тут затеяли? Если только кто-то из вас не задумал просто распороть его складным ножом, то об этом вообще не может быть речи.

— Стю! — чуть не задохнулась Фрэнни.

— Ну что? — пожал он плечами. — Ближайший госпиталь — позади, в Моми. Нам нипочем его туда не довезти. Я думаю, нам не довезти его даже до большака.

— Вы правы, конечно, — пробормотал Глен и поскреб жесткую щетину на своей щеке. — Гарольд, я прошу прощения. Просто я очень расстроен. Я знал, что такое могло случиться — простите, уже случилось, — но, наверное, я допускал это чисто теоретически. Это совсем другое дело — сидеть в тиши своего кабинета и размышлять про разные разности.

Гарольд что-то буркнул себе под нос без тени благодарности и пошел прочь, глубоко засунув руки в карманы. Он был похож на сердитого десятилетнего переростка.

Почему мы не можем его везти? — в отчаянии спросила Фрэн, глядя то на Стю, то на Глена.

— Потому что у него уже, должно быть, здорово распух аппендикс, — ответил Глен. — Если он разорвется, то в организм просочится столько яду, что хватит на десятерых.

— Перитонит, — кивнул Стю.

У Фрэнни голова пошла кругом. Аппендицит? Это же просто пустяк. Пустяк. Ведь иногда, если ты ложился в больницу из-за желчных камней или еще чего-нибудь, тебе могли вырезать аппендикс просто так, из профилактических соображений, пока ты находился на операционном столе. Она вспомнила, как одному из ее школьных друзей, мальчику по имени Чарли Биггерз, которого все звали Бигги, летом после окончания пятого класса удалили аппендикс. Он пролежал в больнице всего два или три дня. С медицинской точки зрения удаление аппендикса — это просто пустяк.

Точно так же, как и роды — пустяк. С медицинской точки зрения.

— Но, если вы оставите его так, — спросила она, — разве он не лопнет?

Стю и Глен неловко переглянулись и ничего не ответили.

— Тогда вы точно такие, как говорит Гарольд! — зло выкрикнула она. — Вы обязаны что-то сделать, хотя бы и складным ножом! Вы должны !

— Почему мы? — сердито спросил Глен. — Почему не вы? У нас нет даже медицинского справочника, Господи ты, Боже праведный!

— Но вы… он… Так не может случиться! Удалить аппендикс — это просто пустяк !

— Ну, может, в прежние дни так и было, но теперь это уж точно не пустяк, — сказал Глен. Но она уже с плачем брела прочь.

Фрэнни вернулась около трех часов, стыдясь своей вспышки и собираясь извиниться. Но ни Стю, ни Глена в лагере не было. Гарольд уныло сидел на стволе поваленного дерева. Перион, скрестив ноги, сидела возле Марка, обтирая ему лицо тряпкой. Она выглядела бледной, но собранной.

Ей ответил Гарольд. Он подошел к ней сзади, и Фрэн почувствовала, что он хочет дотронуться до ее волос или положить руку ей на плечо. Ей не хотелось, чтобы он делал это. Гарольд заставлял ее почти все время испытывать острую неловкость.

— Они поехали в Канкл. Поискать кабинет врача.

— Они думают, что сумеют достать какие-нибудь книги, — сказала Пери, — и какие-нибудь… инструменты. — Она глотнула, и в горле ее что-то булькнуло. Она продолжала обтирать лицо Марка, время от времени окуная тряпку в банку с водой и отжимая ее.

— Нам правда очень жаль, — сконфуженно произнес Гарольд. — Наверное, это звучит по-дурацки, но это действительно так.

Пери подняла голову и улыбнулась Гарольду вымученной, доброй улыбкой.

— Я это знаю, — сказала она. — Спасибо. Тут нет ничьей вины. Если, конечно, Бога нет. А если Бог есть, то это Его вина. И, когда я повстречаюсь с Ним, я здорово врежу Ему по яйцам.

У нее была лошадиная физиономия и крепкое тело крестьянки. Фрэн, видевшая у всех прежде всего самые лучшие черты (у Гарольда, например, были для мальчика на удивление изящные руки) и лишь долгое время спустя замечавшая менее удачные, обратила внимание, какие дивные у Пери волосы — мягкая каштановая копна — и чудные, умные темно-синие глаза. Она рассказала им, что преподавала антропологию в Нью-Йоркском университете и принимала активное участие в различных политических движениях вроде борьбы за женские права и за равноправие перед законом жертв СПИДа. Она никогда не была замужем. Марк, сказала она однажды Фрэнни, относился к ней лучше, чем она когда-либо осмеливалась ожидать от мужчины. Все остальные, которых она знала, или не обращали на нее никакого внимания, или валили ее в одну кучу со всеми девчонками, считая либо сучкой, либо дурищей. Она признавала, что в обычной ситуации Марк мог оказаться среди тех, кто просто игнорировал ее, но ситуация оказалась необычной. Они повстречались в Олбани, где Перион проводила лето со своими родителями, в последний день июня, и, поговорив, они решили выбраться из города, прежде чем микробы в разлагающихся телах не сделают с ними то, что не удалось супергриппу.