Мария Барышева - Говорящие с...-2 Последствия больших разговоров

- А это что такое? - твердый, натренированный вскрытием бесчисленных паков палец Ольги указал на обнаженное окно гостиной. Кирилл непонимающе посмотрел в указанном направлении, ничего не увидел, но на всякий случай занял оборонительную позицию.

- Ну а что?!

- Третий день прошу шторы повесить! Уж это можно было сделать?!

- Чего их вешать - все равно окно на забор выходит, - Кирилл снова потер одну пятку о другую. - Да и страшные они.

- Страшные, нестрашные - других все равно нет! Поди заработай на нормальные!

- Заработать? - в ужасе переспросил Кирилл.

- Нет, я тебя точно сейчас с локтя тромбану! - Ольга сгребла с кресла помятые шторы, подхватила табуретку и потащила все это к окну. Кирилл изменил диванную позу, заняв более удобное для обзора положение. В комнату ворвался ветер, взмахнув оконными створками, Ольга поймала их, прикрыла и, сопя, полезла на табуретку. Встряхнула штору, разворачивая ее, из складки вывалился мумифицированный сенокосец и в облачке пыли спланировал на пол.

- Чтоб в воскресенье занялся батареями! - Ольга привстала на цыпочки, торопливо, кое-как цепляя к клипсам вытершееся в нескольких местах бледно-желтое полотно, разрисованное анемично-зелеными дубовыми листьями.

- Так в воскресенье мы у Петьки в гараже! - возмутился Кирилл.

Ольга снова перешла на нехорошие славянские слова, не отрываясь от вешания штор, потом, спрыгнув, задернула их, и закрытое бледной материей окно немедленно придало гостиной вид очень запущенной больничной палаты. Кирилл скривился.

- Ой, ну они же уродливые!

- Улодливые! - радостно повторила дочь, подпрыгивая у отца на животе.

- Же ж, блин, хоть вообще с работы не приходи! - рыкнула Ольга, пинком возвращая табуретку на ее привычное место. Ветер снова толкнул оконные створки, одна из штор взметнулась, перекрутившись в полете, накрыла Ольгу, игриво шлепнув ее распустившейся, с охвостьями ниток бахромой по груди, и хозяйка свирепо отшвырнула ее прочь. Кирилл, зевнув, отвернулся, вновь потянувшись за газетой и попутно дав легкий подзатыльник дочери, чтобы прекратить ее подпрыгивания.

- Все-таки, может, сбегаешь за пивом, все равно не переодетая.

- Агрххх... - сказала Ольга.

Озадаченный столь непривычным звуковым сочетанием, Кирилл обернулся и приоткрыл рот. Ольга все еще стояла у окна, странно раскачиваясь из стороны в сторону и накрепко вцепившись скрюченными пальцами в штору, туго закрученную под подбородком. Выпученные глаза страшно вращались в глазницах, из разинутого рта неслись хрипящие звуки, а лицо стремительно багровело.

- Ты чего делаешь? - удивился Кирилл и даже привстал на диване. Подруга никогда еще не выражала свое негодование таким необычным способом.

- Ххххх... - ответила Ольга и рванулась вперед, продолжая цепляться за штору. Карниз крякнул и повис вертикально, сметя освободившимся концом цветочные горшки и высадив стекло в одной из оконных створок. Дочь заверещала и, уронив конфету, юркнула под диван, а Кирилл вскочил и застыл возле дивана в одном тапочке. Пока он пытался осознать ситуацию, Ольга своротила и второй конец карниза и поволокла его за собой, вращаясь вокруг своей оси и с грохотом натыкаясь на мебель. В стену требовательно застучали.

- Бабайка! - верещало дитя из под дивана. - Папа, плогони бабайку!

- Да сам я схожу за пивом, чего ты?! - сказал Кирилл почти жалобно. - Ольчик, ты чего творишь?!

В обратившихся на него глазах Ольги вдруг расцвели ярко-красные ниточки лопнувших сосудов, и Кирилл наконец-то сообразил, что дело плохо. Подскочив, он потянул штору на себя, но та так плотно прилегала к шее Ольги, что ему не удалось даже просунуть под ткань палец. Кирилл бестолково заметался по квартире, ища ножницы, но ножниц нигде не было. Ольга уже начала оседать на пол, хватая воздух синеющими губами, когда Кирилл углядел ножницы, торчащие из вазы с конфетными бумажками, схватил их и ринулся обратно. И в тот же момент штора вдруг легко и невинно соскользнула с Ольгиной шеи, оставив на ней широкую красную полосу, и безмятежно улеглась на паласе. Ольга повалилась рядом, держась за шею и отчаянно кашляя.

- Ольчик? - вкрадчиво спросил Кирилл, шевеля пальцами босой ноги. Ольга скосила налитые кровью глаза на эти пальцы и прохрипела:

- ...!!!

Кирилл уронил ножницы и уже обыденным голосом вернулся к так беспокоившей его теме.

- Так а майка-то чего такая открытая?

- А старую кровать-то вы куда, Антон Валентиныч? - пухлое лицо соседки покачивалось перед ним, искательно улыбаясь. - Продавать или выкидывать? Кровать-то хорошая, кровать-то я бы прикупила у вас эту. Недорого если, а...