Джонатан Кэрролл - Сон в пламени

Марис продолжала говорить о своей карьере модели, о трех месяцах в Египте, о жизни со знаменитым немецким оперным певцом. Событий и приключений хватило бы на три разные жизни. Ее тридцать пять лет были так насыщенны и захватывающе интересны, что не раз мне приходило в голову: возможно, она привирает. Мне доводилось знать великих лжецов, и я наслаждался их баснями. Но если с Марис Йорк дело обстояло именно так, это было невыносимо печально и в то же время опасно. Не напал ли на нее и Люк накануне из-за того, что она была прекрасной психопаткой, не способной отличить действительность от того, что ей хочется видеть? И более того: нападал ли на нее Люк вообще?

Доказательство было довольно эротичным. Рассказывая о своей жизни с оперным певцом, она случайно упомянула, как он попросил ее доказать свою любовь довольно причудливым способом: он хотел, чтобы она вытатуировала на спине музыкальную ноту. По словам Марис, она спросила у него, какую, а потом пошла и сделала это.

Я робко поинтересовался, нельзя ли увидеть эту татуировку. Марис улыбнулась, но это была не особенно приветливая улыбка.

– Вы меломан или просто хотите доказательство?

– Марис, ваша жизнь звучит как девятисотстраничный русский роман. Это все чересчур… Я хочу сказать…

Не успел я договорить, как она нагнулась и задрала свой черный свитер, натянув его на голову. Под свитером была белая футболка, которую она слегка оттянула, показывая спину. И там виднелась эта татуировка – ярко-фиолетовая музыкальная нота на белой гладкой коже.

Впервые за это утро между нами повисло долгое молчание. Я подумал, что Марис рассердилась на меня за сомнение в ее словах. Она стала натягивать свитер обратно и проговорила:

– Знаете, вчера вы спасли мне жизнь. Я не знал, что ответить.

– Это истинная правда, Уокер. В следующий раз он бы меня убил.

Она знала Вену, так как часто бывала здесь со своим певцом, когда тот выступал в опере. В один из таких приездов она и познакомилась с Николасом и Уши. Все трое подружились. Когда ее роман с певцом закончился, Николас попросил ее вернуться в Вену, поработать художником-декоратором на одной из его ранних телепостановок.

– Вот видите, он не раз спасал мне жизнь. Я хотела бы найти какой-то способ отплатить ему, но он начинает ворчать, когда благодаришь его за что-нибудь. Несколько лет назад я сделала для него город и наполнила персонажами из его фильмов. Ему очень понравилось, но это единственное, что он позволил сделать. Странный человек. Хочет, чтобы его любили, и это так легко, но когда проявляешь свою любовь, он не знает, что с ней делать, – это для него как горячая картошка. Знаете немецкое выражение «с ним можно красть коней»? Так говорят о человеке, которого всю ночь любишь страстно, а наутро просыпаешься, совершенно одурев от любви. И он никогда не заставит тебя смутиться или устыдиться, что бы ты ни делал.

– Звучит как описание идеального любовника. И вот так же у вас с Николасом?

– Нет, ох, нет. Мы никогда не прикасались друг к другу. У меня были какие-то расплывчатые фантазии – мол, если бы мы сблизились, могло бы так и получиться, – но ни он, ни я не делали ни малейшего шага в этом направлении. Наверное, мы оба мечтаем друг о друге, но не хотим выходить за пределы мечтаний. Было бы ужасно, если бы мы решились на что-то и ничего хорошего бы не вышло.

Она грустно посмотрела на свои руки.

– Я всегда любила это выражение: «с ним можно красть коней». Вы думаете, можно найти кого-нибудь такого?

– Это напоминает комету Галлея.

– Комету Галлея? Каким образом?

– Она появляется раз в семьдесят пять лет или около того. Чтобы ее увидеть, нужен большой телескоп и смотреть точно в нужную точку.

– И вы думаете, что и с любовью то же самое?

– С настоящей, высокой пробы, любовью – да. Думаю, ингредиенты для любви найти нетрудно, но все зависит от того, как их смешать. Тут нужна серьезная работа. – Я стал загибать пальцы, перечисляя: – Сначала нужно понять и принять друг друга. Потом нужно стать лучшими друзьями, обязательно. Избавиться от того, что другому не нравится в вас. Быть великодушным, когда намного легче проявить мелочность… Иногда искра истинной любви сверкнет в самом начале. Но слишком многие принимают эту искру за пламя, которое будет гореть долго. Вот почему так много человеческих костров гаснет. Над истинной любовью нужно усердно работать.

Мой голос сник, когда я заметил улыбку на ее лице.

– Я говорю как телепроповедник. Она покачала головой и коснулась моей руки.