Лев Рыжков - Последнее танго в Тегусигальпе

- Слушай, да вас не отличишь! - удивилась она вслух.

Костя загадочно усмехнулся и передал поклажу гостиничному служке, бодро засеменившему к лифту.

- Этот похожий на меня герой очень плохо кончил, - сообщил Костя. - Его расстреляли. Притом свои же. Говорят, что солдаты, выполнявшие расстрельный приказ, рыдали.

- Гондурасцы такие сентиментальные…

- Морасан был первым и последним президентом Конфедерации центральноамериканских государств. Это эфемерное государство не просуществовало и десяти лет. То здесь, то там вспыхивали войнушки. Как правило, из-за хуйни…

Ира улыбнулась.

- И бедняга Морасан сновал с войском то здесь, то там. В 1830 году он выбил бунтовщиков из города Гватемала. Это стало самой крупной его победой. Морасана выбрали президентом. Конечно, у сына скромного помещика из Гондураса имелись завоевательные амбиции. Он восхищался Наполеоном, хотел, объединив Центральную Америку, покорить Мексику, а после - всю испаноязычную Америку и создать огромную империю. Если бы это ему удалось, получилось бы самое большое государство мира. Больше даже, чем СССР. И шансы у него были…

- А что же помешало? - спросила Ира.

- Междоусобицы. Не успела конфедерация образоваться, как тут же погрузилась в смуту. В 1839 году Морасан усмирял очередную мятежную провинцию. Кажется, Сальвадор. Тем временем губернаторы за его спиной встретились и договорились о распаде конфедерации. Президент Морасан, понятно, и не думал подчиняться решениям каких-то там губернаторов. В конце концов, у него была армия. Так латиноамериканский Наполеон стал воевать со всей Центральной Америкой.

Подъехал лифт, услужливый гостиничный «бой» втиснулся вслед за ними с поклажей и нажал кнопку восьмого этажа.

- Наш герой не думал отказываться от власти, - продолжал Костя. - Он уходил в леса, горы, потом разом захватывал целые новообразованные государства, свергал их правительства, расправлялся с новоявленной элитой. В 1842 году власти независимого Гондураса заманили его на переговоры. Прямо в доме правительства на Морасана надели кандалы, и тут же приговорили к расстрелу. Как и пристало национальным героям, Морасан сам командовал своим расстрелом. На похоронах женщины Тегусигальпы рыдали и бросали в гроб полководца белые розы. Ведь при жизни дон Франсиско имел славу покорителя женских сердец.

«Бой» открыл дверь магнитной карточкой, внес вещи. Костя протянул ему два доллара. На лице «боя», которому, как заметила Ира, было порядком уже за сорок, отразилось счастье.

Наконец-то они остались одни. Этого момента Ира ждала целый год.

Всякий раз во время секса с Костей Иру не покидала легкая досада. Надолго ли они вместе? Как правило, Костя мог вырваться разве что на неделю, не больше.

Сейчас, в постели, Костя не знал устали, был нежен. И постепенно, с каждым толчком и последующим сладким погружением Ира избавлялась от тревог, от вздорных и ревнивых мыслей. Она уже пересекла ту грань, за которой кончается просто удовольствие и начинается блаженство.

Блаженство имело вид розового океана. Когда Ира касалась этих розовых волн, по телу пробегало искристое наслаждение. Она изнемогала в одуряющих судорогах.

В такие минуты Ира, конечно же, любила Костю. Если бы она вышла за него замуж, их отношения, наверное, сложились бы совсем по-другому. Они бы успели надоесть друг другу. Это только безнадежно влюбленные дураки и дуры могут надеяться, что этого никогда не произойдет.

Ира где-то читала, что как раз в Центральной Америке обитают москиты, укус которых неимоверно приятен, а ощущения кусаемого напоминают мгновенный оргазм. Однако вскоре приятные ощущения сменяются невыносимым зудом и жжением.

Ее любовь к Косте напоминала укус именно такого москита, была раной, которая не могла зарубцеваться целый год.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде, чем они смогли разомкнуть объятия.

- Костенька, как же я скучала! - прошептала Ира, выплывая из розового океана наружу.

В настоящем тоже было не так плохо. Трещала цикадами тропическая ночь. С бульвара Франсиско Морасан доносились негромкие отзвуки веселой музыки.

- Нам надо поговорить, - произнес Костя.

- Давай поговорим.

- Не здесь, - отрезал ее любимый человек.

Они направились на бульвар, и по пути Костя объяснил, что в Латинской Америке отели такого класса непременно оборудованы прослушкой. В условиях почти двухсотлетней гражданской войны это - вполне адекватная мера. А болтать лишнее, пускай даже и по-русски, в номере не стоит. Всегда найдутся охотники расшифровать.