Лев Рыжков - Последнее танго в Тегусигальпе

Во время этих жестоких схваток иной раз гибло по пятьдесят человек за игру. Ну, и проигравшую команду традиционно приносили в жертву сразу после поражения.

Тем не менее, мужчины с удовольствием рвались в этот бессмысленный бой. В случае смерти они не теряли практически ничего. Ведь гибель на жертвенном алтаре гарантировала вечное безделье и блаженство по ту сторону реальности.

Женщин, к сожалению, приносили в жертвы куда реже. Женщине надо всю жизнь рожать детей, выполнять тяжелую работу в семье, вести досточтимый образ жизни. Тогда, может быть, ее тоже впустят в небесное царство.

Зато мужикам - куда проще. Для того, чтобы обрести вечное блаженство, достаточно один раз плохо сыграть в фуатбоябль. И все. Где, спрашивается, справедливость?

Койкокотль прочитал новости, а на место перед зеркалом заступил жрец, который хотел рассказать зеркалозрителям о государственных делах. Он вполне предсказуемо завел речь о нечестивых ольмеках, зловонных чолутеках и проклинаемых во веки веков тольтеках.

И-Цуль засобиралась домой.

Проповедь жреца относилась к числу программ, обязательных для всеобщего просмотра, и И-Цуль на самом деле играла с огнем, когда уходила из храма во время его речи.

Впрочем, любимица мужчин всего Юкатана имела на это негласное право.

После жреца шли уже необязательные программы.

Большой популярностью пользовались, например, сериатли - бесконечные постановки из жизни богатых купцов и воинов. Женщины Юкатана были без ума от этих представлений, смаковали семейную жизнь выдуманных героев, обсуждали ее друг с дружкой. Хотя качество актерской игры оставляло желать лучшего. Актеры, как знала И-Цуль, в большинстве своем были неграмотны и тупо зазубривали текст роли наизусть, прислушиваясь к бубнящему жрецу-чтецу.

Гораздо больше И-Цуль нравились детские передачи - в основном кукольные представления, посвященные сказкам и легендам.

А вот передача «Пирамида» неимоверно раздражала. Практически сколько И-Цуль себя помнила на зеркаловидении, эта глупая программа каждый вечер возникала в зеркалах богобоязненных майя. Герои этого безобразия - молодые парни и девушки - были заперты в специальном отсеке храма и предоставлены сами себе. Естественно, они там все переругались, перетрахались и пересклочничали. Раз в день, когда их навещал Тцатцокль с зеркалом, они вываливали свое грязное белье как минимум на пол-Юкатана. Потом начинали выбирать, кого выгнать из пирамиды. К слову, изгнание означало попадание на жертвенник. Поэтому многие девушки радовались, когда их выгоняли.

Хуже «Пирамиды» были только клоуны. Но они, как знала И-Цуль, также были неизбежным злом. Юкатанцы были добродушным народом. Они любили от души похохотать над низкопробными шутками.

…На первый взгляд было и не догадаться, что в Пирамиде есть множество внутренних помещений, запутанных коридоров, и даже тайных отсеков. В одном из таких, глубоко запрятанных в нутро храмового комплекса, служебных помещений работала Ай-Цокотль, лучшая подруга блистательной И-Цуль.

Ай-Цокотль сочиняла бесконечные истории для сериатлей из жизни выдуманных купцов, воинов, их многочисленных жен и чад.

И-Цуль застала Ай-Цокотль в разгар работы. Подруга надиктовывала текст резчику, который достаточно неспешно зубилами и молотком наносил на таблички витиеватые иероглифы.

- Так значит Ксикокотль - не мой сын?! Я не переживу, я сойду с ума! - диктовала Ай-Цокотль. - Все? Теперь пиши: «Конец двести тридцать восьмого сказания».

Поодаль нервничал жрец-распорядитель:

- Быстрее! Давайте быстрее! Нам скоро к зеркалу, а таблички еще не просохли!

- А кому не привыкать по-сырому читать? - хохотнула Ай-Цокотль.

При виде И-Цуль нервный жрец замахал руками.

- Рано! Рано пришла! Мы еще работаем!

- Не слушай его, И-Цуль, мы сейчас закончим, - возразила подруга.

- Да какой закончим?! А читка с актерами?! Вы меня под нож подставить хотите!

- Да какой нож, пупсик, что ты! Все пройдет изумительно, я тебе обещаю…

- Ну, и уйдешь сейчас, - бубнил жрец. - А мне расхлебывай…

- Послушай, масик, имеют право две девушки сорваться в конце недели пораньше?

- Вы меня под нож, под нож подставляете, - хватался за голову распорядитель. - Вечное блаженство, конечно, хорошо, но я еще пожить хочу.

- Слушай, Тлацколотль, - возмутилась Ай-Цокотль, - нашу программу смотрят только тетки и домохозяйки. И почему ты переживаешь?

- Я помню, как один мой предшественник плохо закончил большую эпопею, эта концовка не понравилась жене досточтимейшего Птичтиктучкцля. И попал бедняга под нож!