Карен Чэнс - Дочь полуночи

«Луи Сезар!»

Стены покачнулись. Сердце пустилось вскачь, голова закружилась. Я упала на колени, протянула руку, испачканную кровью, коснулась его щеки, погладила нежную и теплую, без единой царапины, шею. Я ничего не понимала, но и не собиралась задавать вопросы.

— Говорила же тебе — надень штаны, — произнесла я, и горло сжалось при этих словах.

В лице Луи Сезара и в изгибах его тела читалась боль, однако слабая улыбка тронула уголки рта. Я сумела разглядеть это едва заметное движение, потому что по бокам от нас снова с ревом взметнулось пламя. На мгновение на его фоне возник силуэт Джонатана, который нашел для себя безопасное местечко, пока доски, только что подожженные им, превращались в черную пыль. Участок мостков, оставшийся под нами, застонал и начал отрываться от стены. Массивные болты, поддерживавшие конструкцию, не справлялись без помощи выгоревших балок.

— Джонатан не умеет красиво проигрывать, — сказал Луи Сезар.

Я заметила, как тень мага метнулась к дальней стене. Пламя, бьющее снизу, подхватило ее и увеличило до гигантских размеров.

— Я тоже не умею.

Я достала нож Раду и взвесила его на ладони. Он не принадлежал к категории моего любимого метательного оружия, зато был тяжелым и крепким, куда надежнее моей руки, которая, к сожалению, напоминала трясущееся желе. Но с такого расстояния я вряд ли могла промахнуться.

Я следила за Джонатаном. Он увидел в дверном проеме Ольгу и замер. По причине солидного веса эта дама держалась подальше от слабеющих мостков, предпочитая балансировать на каменном пороге. Зато своим телом она почти полностью перекрыла выход, отрезав магу путь к отступлению.

Я воспользовалась моментом и метнула клинок. По доскам под нами прошла слабая дрожь, и нож пролетел в каком-то дюйме от цели. Я должна была предвидеть эту беду, но все мое внимание было приковано к магу. Мостки дрогнули очень не вовремя. Джонатан не заметил моего замаха, зато нож, вибрирующий в доске в дюйме от его носа, привлек внимание мага. Мы оба с недоверием уставились на оружие, подрагивавшее в опорной балке.

«Даже не помню, когда я в последний раз так позорно промахивалась».

Джонатан первым пришел в себя. Он засмеялся, выдернул нож из древесины, и я поняла, что выбросила наше единственное оружие. Луи Сезар силился подняться на ноги, голова у него упала на грудь, он сипло дышал. Я схватила его за плечи и уложила обратно.

— Не поднимайся! — прошипела я, когда маг отвел назад руку.

Мне оставалось лишь надеяться, что он промахнется, как и я, но узнать этого не довелось. Доски под ногами у Джонатана внезапно треснули. Он отчаянно схватился за перила и на секунду чудесным образом удержался благодаря более прочным доскам по краям. Однако же обугленная древесина не выдержала его тяжести, и маг ухнул вниз. Все произошло так быстро, что я даже не услышала его крика.

Через миг винный цех разорвался пополам. Маг не издал ни звука, зато снизу поднялся ревущий поток, как будто порожденный воздухом и огнем. Он закрутился винтом. Вся сила, украденная Джонатаном, поднялась, словно пена над кипящим котлом, перелилась через край, наполнила помещение холодным серебристым свечением, которое лучом прорезало туман и дым, посрамив своей яркостью пламя пожара. Мои глаза не сразу привыкли к этому свету, но потом я увидела змею, сотканную из чистой энергии. Громадная сияющая кобра свернулась, готовая нанести удар.

Я смотрела во все глаза, была зачарована таким количеством силы, какого никогда в жизни не видела за один раз. Я еще успела подумать: «Так вот что находится внутри мастера-вампира», прежде чем сокрушительный молот света опустился. Леденяще-жаркое прикосновение проникло в кости и кровь. Вся сила, украденная у Луи Сезара, вернулась обратно и хотела войти в свой дом. Она не стала дожидаться, пока я уберусь с ее пути.

Я очень быстро поняла, как можно обрести наркотическую зависимость от силы. Горячий серебряный дождь падал вокруг меня, на меня, стремительно напитывал энергией мое измученное тело. Внезапно я начала воспринимать все, мои органы чувств сделались невероятно восприимчивыми. Легкое прикосновение пепла к руке показалось мне похожим на шлепок, горячий воздух в легких воспринимался как открытое пламя, пространство вокруг, пузырящееся бело-синей энергией, вызывало боль во всем теле.

Я упала на колени, стараясь отделаться от ощущений, прижимаясь к грубым доскам мостков. Это была плохая идея. Старые деревяшки ожили у меня под руками. Чувство было такое, словно я проникла в них, на мгновение обрела понимание их сути. Однако при моем везении я прижалась к дереву, в которое попала молния, прежде чем его срубили. Я ощутила все, прочувствовала, как жидкий огонь распространяется по древесине, обращая живую материю в мертвые, обугленные головешки.