Роберт МакКаммон - Корабль ночи

И открывает глаза.

К нему тянулась чья-то рука, коричневая и сморщенная. За рукой виднелось грубое лицо с резкими чертами, внимательные глаза. Он отпрянул; рука схватила его за плечо и затрясла, прогоняя остатки сна.

В углу зашуршала ящерица, сверкая немигающими крохотными красными глазками.

Над Кипом стоял его дядя. Он обтер пот со щек мальчика.

– Твое будущее не со мной, – сказал он.

Вдруг изображение руки на зеленой двери задрожало. Дверь открылась, и оттуда выглянул мужчина в рабочих штанах.

Несколько мгновений Кип непонимающе смотрел на него, потом опомнился и поехал дальше, к Площади. В голове вихрились воспоминания: фрагменты знакомых лиц, пестрые пятна, запахи. Он долго и усердно трудился, чтобы отгородить стеной эту часть своей жизни, и полагал, что известковый раствор прочно держит кирпичи на местах. Пока не появилась подводная лодка.

«Я знаю, кем ты мог бы стать», – сказал Бонифаций.

Чушь, пробормотал Кип сквозь стиснутые зубы. Ерунда.

Кокину окутали сумерки. Взошла луна, заблестела серебром на волнах у Кисс-Боттома. Подул ветер – сперва слабо, деликатно, потом сильнее и наконец погнал по улицам песок, закручивая его колючими волчками, жаля закрытые ставни. Выла на луну собака; кто-то, потеряв терпение, чертыхнулся и швырнул в нее башмаком.

И никто не слышал, как на верфи звенел под молотками металл.

Джонни Мейджорс потянулся, всей спиной чувствуя, как напрягаются и расслабляются мышцы. Он вылез из кровати и пошел через погруженную во мрак спальню в угол, к стулу, куда накануне второпях побросал свою одежду. Застегивая рубашку, он поглядел на постель, где, смутно видная в темноте, раскинулась нагая чернокожая женщина. Ее тело еще поблескивало от испарины после их страстных любовных объятий. Она негромко заметила:

– Еще рано. Тебе еще не пора.

– Без десяти восемь, – он натянул джинсы. – Старуха меня хватится. В один прекрасный день она нагрянет в «Лэндфолл», увидит, что меня там нет, и что тогда?

– Боишься? – насмешливо спросила негритянка, зная, что вопрос заденет его.

– Нет. Черт подери, нет. Но я парень с головой и не собираюсь играть с огнем.

Он застегнул ширинку и ремень.

– Кейл с Лэнгстри вернутся только завтра. Ты мог бы остаться до утра.

Он усмехнулся, блестя в темноте зубами.

– Ну ты и скажешь! Если твой муженек застукает нас утром… нет уж, спасибо. И моя старуха тоже не запрыгает от радости. Нет, детка, нужно все делать по-умному. Тебя на нас обоих хватит – и на меня, и на Кейла.

– Как сказать, – капризно заметила она и села, откинувшись на подушки. Тяжелые груди выскользнули из-под простыни.

Он подошел и сел на край кровати.

– Ну послушай. Твой муж и Лэнгстри не в последний раз уезжают. Черт подери, он сейчас и так почти не бывает дома. А значит… – Он провел по гладкой коже между грудями и хрипловато пробормотал: – Черт меня побери, до чего ж ты хороша, Нора.

– Останься, Джонни, я боюсь ночью одна.

Он нагнулся, лизнул сосок и снова почувствовал эрекцию, но время поджимало. Он провел с женой Кейла больше часа сегодня и два часа вчера – хорошенького понемножку. Но, черт возьми, что это была за женщина! Она знала тысячу самых разных способов водить красивыми мягкими бедрами, когда Джонни был в ней, она изматывала его, доводила до изнеможения, он сходил с ума от возбуждения. Но если бы, не приведи Господь, сукин сын Кейл обнаружил, как развлекается его женушка, это дорого бы им обошлось…

Нора хотела прижаться к нему, затеребила пряжку ремня, но Джонни поднялся и отошел.

– Нет, детка. Нет. Мне пора. – Он сунул ноги в ботинки. – В другой раз – а их еще будет много…

Она дразняще улыбнулась, и Джонни окинул ее оценивающим взглядом – жаркую, еще не остывшую после слияния их горячих тел. Он стоял у единственного окна спальни. В комнату сквозь сломанные красные жалюзи лился лунный свет. Когда он нагнулся, чтобы завязать шнурки, Нора заметила, как за окном мелькнуло что-то темное, и села в постели, вдруг захлебнувшись воздухом на вдохе.

– Ты что? – спросил Джонни, думая, что она опять играет с ним. – Эй, да что с тобой?

Нора сидела неподвижно, не зная, действительно ли видела что-то за окном. Неужели кто-то подсматривал за ними через жалюзи? Кто-то, кого ее муж приставил следить за ней? Она завернулась во влажную от пота простыню, как в саван. Может быть, это был даже сам Кейл? Вдруг ублюдок вернулся пораньше?

Джонни торопливо дошнуровал ботинки. Ему не терпелось уйти. Дом стоял примерно в миле от деревни, и Джонни предстояла долгая поездка на велосипеде по темной дороге. Выражение глаз Норы испугало его, и он спросил, почти серьезно: