Роберт МакКаммон - Участь Эшеров

Повторяющееся использование его детского прозвища, особенно перед Кэт, окончательно вывело Рикса из себя. Он почувствовал, что краснеет, и сердито посмотрел на Буна. – Почему ты никак не повзрослеешь, недоумок? Если ты что-то говоришь, будь мужчиной и не заставляй маму поддерживать тебя!

Бун ухмыльнулся, его глаза были коварными и холодными. Это была та самая ухмылка, которой Рикс так боялся в детстве, но сейчас она вызвала у него лишь желание дать брату по морде.

– Я буду говорить все, что захочу и как захочу, Рикси. А ты – всего лишь чертов неудачник и позор нашей семьи. Это тебе ясно?

– Не будем говорить о неудачниках, Бун. О них нам может рассказать Паддинг, не так ли?

Бун окаменел. Он медленно разинул рот и заморгал, как будто ему дали пощечину.

– Мальчики, – мягко сказала Маргарет. – Давайте не будем ссорится за обеденным сто…

– Чт о т ы с ка за л ? – Бун задохнулся от гнева и привстал со стула.

Рикс тоже привстал, его кровь кипела. Один удар, думал он. Дай мне сделать лишь один хороший удар.

Но тут он увидел, как кровь отлила от лица брата и Бун открыл от изумления рот. Он глядел через плечо Рикса. Рикс тоже обернулся посмотреть.

– Всм првет, – сказала Паддинг Эшер, глотая гласные.

Она стояла в дверях, одетая в белое вечернее платье до пола, усыпанное перламутром. Вокруг шеи у нее была повязана ярко-красная лента. С наглым, как у шлюхи, видом она облокотилась о косяк. Бедра выпирали из платья, груди готовы были вывалиться из декольте. Лицо покрывал толстый слой косметики, а в волосах сверкали золотые блестки. Было совершенно ясно, что под платьем у нее ничего нет, оно облегало ее так, что казалось, будто тело покрашено белой краской. На ногах Паддинг были ярко-красные ковбойские сапожки, украшенные искусственными бриллиантами.

Бун встал, едва не опрокинув стул. Рот Маргарет, сидящей во главе стола, превратился от изумления в букву «О».

– Что ты здесь делаешь? – рявкнул Бун.

– А что? Буни, дорогой, я тоже живу в этом доме. Мне надоело есть у себя в комнате, и я захотела прийти и сказать Кэт привет. – Паддинг натянуто улыбнулась. – Привет, Кэт.

– Привет.

Она вплыла в комнату, качая бедрами, словно на сцене в Атлантик-сити. Тогда был ее звездный час. Она повторяла свой выход перед публикой, на этот раз состоящей из трех человек.

– Гляди-ка, – сказала Паддинг. – Для меня нету места?

Когда заговорила Маргарет Эшер, в комнате повеяло глубоким холодом.

– Молодая леди, – сказала она, задыхаясь, – вы проспали ленч на двадцать минут. Ленч в этом доме подается в двадцать тридцать и ни секундой позже. Вы можете есть в своей комнате или оставаться голодной, но вы не будете есть за этим столом.

Паддинг наклонилась поближе к Маргарет. Пожилая женщина побледнела и поднесла к лицу кружевную салфетку. Паддинг шепотом, максимально подчеркивая свой южный акцент, стала произносить грязные ругательства.

– Бун! – завизжала Маргарет, пытаясь отвернуться, чтобы не чувствовать запах Паддинг. – Сделай что-нибудь с этой женщиной!

Он рванулся как на стометровке и схватил ее сзади за руку.

– Ты пьяна. Возвращайся обратно в свою комнату.

Она вырвалась.

– Нет. Я останусь здесь.

– Ты слышала, что я сказал! Иди в свою комнату, не то я тебя хорошенько выпорю!

– От нее п ах не т ! – простонала Маргарет. – О, Боже, убери эт о отсюда !

– Ну! – Бун схватил жену за запястье и вывернул ей руку, пытаясь вытащить ее за дверь. Паддинг яростно сопротивлялась, ее свободная рука тянулась к его лицу. Он увернулся от ее ногтей, но она вырвалась и наклонилась к столу, опрокинув стакан чая со льдом. Бун, кипя от гнева, схватил ее за волосы и за платье, в то время как Маргарет поднялась и стала звать на помощь.

– Оставь ее в покое! – закричал Рикс и обошел вокруг стола. – Бун, отойди от нее!

– О, Боже! – проговорила Кэт с отвращением и положила вилку рядом с тарелкой.

Бун и Паддинг отчаянно боролись. Он бросил ее на стол с такой силой, что воздух с шумом вышел из ее легких. Затем схватил ее за шею и стал тащить. Она уцепилась за скатерть, и тарелки, стаканы и прочая утварь с лязгом и звоном посыпались на пол. В дверях появилась горничная, но что делать, она не знала.

– Эдвин! – закричала Маргарет во всю силу своих легких.

Рикс схватил брата за плечо. – Брось, Бун! Черт возьми! Брось…

Бун по-звериному фыркнул и ударил Рикса тыльной стороной ладони по лицу так резко, что тот не успел увернуться. Удар ошеломил его, в глазах появились слезы. Его отбросило ударом на несколько шагов.