Роберт МакКаммон: Грим

Во что меня превратила эта коробка с гримом? Кэлвин носовым платком вытер с лица пот и опять шагнул в офис. Да. Мистер Марко по-прежнему был мертв. В стене по-прежнему красовались два пулевых отверстия. Кэлвин задумался, где же Марко держит деньги. Раз он мертв, сообразил Кэлвин, они ему больше не понадобятся. Верно? Он перегнулся через стол, избегая неподвижного взгляда мертвых глаз, и принялся рыться в ящиках. В нижнем, под всевозможными бумагами и прочей дребеденью, лежал белый конверт с напечатанной на нем фамилией КРОУЛИ. Кэлвин заглянул внутрь. Сердце подпрыгнуло в груди: в конверте лежало самое малое пять тысяч долларов; «небось, та монета, которой Кроули собирались заплатить за мою смерть»,– подумал Кэлвин. Он взял деньги и кинулся наутек.

Пятнадцатью минутами позже он тормозил на стоянке у «Клуба Зум». В красном свете неоновых трубок он, дрожа от радости, заново пересчитал деньги. Пять с половиной тысяч долларов! Таких денег Кэлвин не видел никогда в жизни.

Ему отчаянно хотелось пива – смыть вкус крови. Да и Дийни, должно быть, уже в клубе, танцует. Сунув деньги в задний карман, он заспешил через стоянку к «Клубу Зум». Внутри взбесившимися молниями полыхали цветные фонари-мигалки. Откуда-то из темноты гремел музыкальный автомат, дробь басового барабана болезненно отдавалась в еще не успокоившемся желудке Кэлвина. У стойки и за рассыпанными по залу столиками потягивали пиво редкие посетители. Они смотрели на сцену, где равнодушно вращала бедрами одна из девиц. Кэлвин взобрался на табурет у стойки.

– Эй, Майк! Дай-ка пивка. Дийни уже здесь?

– Да. Она там, за сценой.– Майк подтолкнул к нему кружку с пивом, потом нахмурился.– Ты в порядке, Кэл? Вид у тебя такой, точно ты привидение увидел.

– Я в полном ажуре. Или буду в полном ажуре, как только прикончу вот это.– Кэлвин одним глотком осушил больше половины кружки, прополоскав рот.– Так-то лучше.

– Что лучше, Кэл?

– Ничего. Забудь. Мать честная, ну и холодно же тут!

– Ты уверен, что с тобой все в порядке? – спросил Майк. Он казался искренне встревоженным.– Здесь, небось, градусов тридцать. Кондиционер сегодня под вечер опять сдох.

– Ты за меня не волнуйся. Все отлично. А как увижу свою девчонку, станет еще лучше.

– Угу,– тихо проговорил Майк. Он стер тряпкой пивные брызги со стойки.– Я слыхал, ты на той неделе купил Дийни подарок, золотую цепочку. Сильно обеднял?

– Примерно на сотку. Впрочем, потратиться стоило хоть бы просто для того, чтоб увидеть, как моя прелесть улыбнется… Я хочу попросить ее скатать со мной на несколько дней на юг, в Мексику.

– Угу,– опять сказал Майк. Теперь он оттирал воображаемые брызги. Наконец он поглядел прямо в глаза Кэлвину.– Ты хороший парень, Кэл. От тебя тут ни разу не было неприятностей. Могу точно сказать, ты – мужик что надо. Просто… Ну, ладно! С души воротит, как подумаю, что тебя вскорости ждет. Нету мочи на это смотреть.

– А? Это что же значит?

Майк пожал плечами.

– Давно ты знаешь Дийни, Кэл? Несколько недель? Девки вроде нее приходят и уходят, мил человек. Нынче здесь, завтра там. Само собой, поглядеть на ее приятно: все они красотки и торгуют своей наружностью так, точно их тела – недвижимость в прибрежной полосе Малибу. Понял, к чему я клоню?

– Нет.

– Ладно. Как мужчина мужчине. По-дружески, лады? Дийни из тех, кто берет, Кэл. Она высосет тебя досуха и пинком выкинет на помойку. У нее на веревочке не то пять, не то шесть парней.

Кэлвин моргнул; в животе опять бурлило.

– Ты… ты врешь.

– Святой истинный крест. Дийни играет тобой, Кэл; то вытянет, то макнет – точно рыбку с крючком в брюхе…

– Врешь! – Кэлвин с пылающим лицом поднялся со своего места и перегнулся через стойку к бармену.– Ты не имеешь права так говорить! Все это враки! Небось, хочешь, чтоб я от нее отступился, пусть тебе достанется? То-то удобный случай! Я пошел. Сейчас же я повидаюсь с ней, а ты лучше не пытайся меня остановить! – Он двинулся от стойки. Голова шла кругом, как волчок.

– Кэл,– тихо сказал Майк, и в его тоне слышалась жалость.– Дийни не одна.

Но Кэлвин уже шел за сцену, за черный занавес, к раздевалкам. Третья дверь вела в комнату Дийни. Уже собравшись постучать, Кэлвин услышал сочный, раскатистый мужской смех и застыл, сжав руку в кулак.

– Кольцо с бриллиантом? – говорил мужчина.– Ты шутишь!

– Клянусь Богом, Макс! – Голос Дийни. Такой теплоты Кэлвин никогда в нем не слышал.– На прошлой неделе этот старпер подарил мне брильянтовое кольцо! По-моему, когда-то он работал в Эн-Би-Си или Эй-Би-Си – в общем, в какой-то из этих «Си». Без разницы – теперь он все равно вышел в тираж. Знаешь, в чем он ложится в постель? В носках с резинками! Ха! Он сказал, что хочет на мне жениться. Наверное, не шутил – в ломбарде за это колечко дали шесть сотен.