Роберт МакКаммон - Час волка

Самые различные ароматы хлынули Майклу в нос. Он заметил, что в громадном зале было прохладно: в целях экономии топлива обогреватели выключали. Габи бегло огляделась вокруг, примечая места, где сидело около дюжины немецких офицеров с подружками. Ее взгляд прошелся по трем-четырем ярусам лож, возвышавшихся одна на другой и соединенных в золоченые башенки с помощью резных колонн, подобно прослойкам огром– ного и довольно претенциозного торта. Она нашла ложу Адама. В ней бы– ло пусто.

Майкл это уже знал.

– Терпение,– спокойно сказал он.– Если Адам получил записку, он здесь будет. Если нет… то нет.– Он взял руку Габи и стиснул ее.

– Ты прекрасно выглядишь,– сказал он ей.

Она пожала плечами, не успокоенная комплиментом.

– Мне не очень привычно одеваться подобным образом.

– Мне тоже.

Он был в безукоризненной белой рубашке под серым костюмом, с галстуком приглушенных серо-розовых тонов, с жемчужной булавкой, ко– торую Камилла дала ему «на счастье». Он глянул на третий ярус; ор– кестр уже настраивался, а Адама все не было. Сотня причин могла поме– шать этому делу, подумал он. Гестаповцы могли обыскать его плащ, ког– да он пришел на работу. Записка могла выпасть. Адам мог просто пове– сить плащ и даже не заглянуть в карман. Нет, нет, сказал он себе. Просто жди и смотри.

Свет начал угасать. Тяжелый красный занавес раздвинулся, и нача– лось сказание Пуччини о Флории Тоске.

Когда в конце второго акта Тоска в отчаянии убивала кинжалом своего жестокого мучителя, Майкл ощутил, как Габи стиснула его руку. Он опять глянул на третий ярус. Адама не было. Проклятье, подумал он. Хорошо, Адам знает, что за ним следят. Может, он решил, по какой-то причине, сегодня не появляться. Начался третий акт, сцена в тюрьме. Текли минуты. Габи бросила быстрый взгляд на ложу Адама, и Майкл ощу– тил, как ее пальцы впились в его руку.

Он понял. Адам появился.

– В ложе стоит человек,– зашептала она, приблизив к нему лицо. Он ощутил тончайший винно-яблочный аромат ее волос.– Не могу разо– брать, как он выглядит.

Майкл выждал мгновение. Потом глянул наверх и увидел сидевшую фигуру. Свет рампы, приглушенный до печального полумрака, когда Тоска навещала своего заключенного в тюрьму любовника Каварадосси, блеснул на стеклах очков.

– Я иду наверх,– прошептал Майкл.– Жди здесь.

– Нет. Я пойду с тобой.

– Ш-ш-ш,– прошипел человек справа от них.

– Жди здесь,– повторил Майкл.– Я вернусь как можно скорее. Если что-нибудь случиться, я хочу, чтобы ты ушла.

Прежде чем Габи успела запротестовать, он наклонился и поцеловал ее в губы. Между ними прошел импульс, ударив по нервам, словно бы их соединение было прикосновением оголенных проводов. Затем Майкл встал, озабоченно пошел по проходу и покинул зал. Габи уставилась на сцену, ничего не видя и не слыша, все ее внимание было приковано к другой смертельной драме, которой еще только предстояло разыграться.

Майкл поднялся по нескольким широким лестницам. На третьем ярусе стоял на дежурстве молодой театральный служитель в белой куртке, чер– ных брюках и белых перчатках.

– Могу вам чем-нибудь помочь? – спросил он, когда Майкл проходил мимо.

– Нет, благодарю вас. Я встречаюсь с приятелем.– Майкл прошел мимо него, нашел дверь розового дерева с номером «шесть» и негромко постучал. Он ждал. Замок щелкнул. Дверь на бронзовых петлях откры– лась.

А вот и человек по имени Адам, глаза за стеклами очков широко раскрыты от страха.

– За мной все время следят,– сказал он, голосом визгливым и дро– жащим.– Они повсюду.

Майкл вошел в ложу, закрыл за собой дверь. Защелкнулся замок.

– У нас мало времени. Какое у вас сообщение?

– Подождите. Подождите немного.– Он поднял бледную длиннопалую руку.– Как я могу узнать… что вы не один из них? Как я могу быть уверен… что вы не пытаетесь меня перехитрить?

– Я могу назвать имена людей, которых вы знали по Лондону, если это поможет. Но не думаю, что поможет. Вы должны доверять мне. Если нет, мы можем все позабыть, и я уплыву домой через пролив.

– Я прошу прощения. Но это так… Я никому не доверяю. Ни одно– му.

– Вам придется начать это делать сейчас же,– сказал Майкл.

Адам вжался в мягкое красное кресло. Затем нагнулся вперед и провел трясущейся рукой по лицу. Он выглядел изнуренным, готовым вот– вот отдать Богу душу. На сцене Каварадосси вели из камеры к команде стрелков.

– О, Боже,– прошептал Адам. Потом моргнул, в очках отразился слабый серый свет. Он глянул на Майкла и сделал глубокий вдох.– Тео фон Франкевиц,– начал Адам.– Вам известен такой человек?