Юрий Моренис - Охота на вампиров

— Ого! — удивилась незнакомка.

— Видишь, красотка, мне свой возок не жалко, а тебя уж подавно.

Девушка вдруг рассмеялась и довольно сказала:

— А ты, видать, не робкого десятка.

Ружье тем не менее аккуратно положила на землю.

— Ну что? — спросила она.

— Сейчас будем вручать друг дружке верительные грамоты. Садись на пассажирское место впереди. Сзади мой дружок поедет.

Она брезгливо поморщилась, но к машине пошла.

— Если он тебе так дорог, нельзя ли сунуть его в багажник?

— Нельзя. Он там не поместится. Она послушно села на переднее сиденье. Ал подхватил все еще вырубленного Монаха, или, вернее, то, во что он превратился, и затолкал его в машину. Ал и сам не понимал, зачем с ним возится. Но с другой стороны, он чувствовал, что уже вляпался в какую-то жуткую историю и просто так из нее не выбраться. Ал вытер руки, обошел тачку и поднял карабин. В машине он протянул его хозяйке.

— Держи.

— Не боишься?

— Боюсь. Но когда будешь разворачивать свою «зенитку», не пальни в потолок. Крыша протекать будет.

Незнакомка опять рассмеялась.

— Веселая вы женщина, мадам.

Ал включил зажигание.

— Куда же покатим, молодой человек? Места у нас дремучие…

— Алексей, — представился молодой человек, — можно просто Ал.

— Ал?

— Да.

— А я Энн.

Тут засмеялся Ал.

— Анна, что ли?

— Анна. Анна Игнатьевна.

— Ну что ж, поехали, Аня.

Ал нажал на педаль газа и плавно тронул свои серебристые «дроги».

Там, на склоне, он помнил один заветный поворот. Сердце его екало и замирало от волнения. Он уже вычислил, кто такая Анна Игнатьевна и куда надо двигать на ночлег.

Ночная гостья встревожилась.

— Куда это ты?

— К тебе.

Зеленые глаза смотрели с подозрением.

— Разве знаешь?

— Догадываюсь…

И снова волна жути подобралась, обволокла, замедлила движения.

— Разве ты ничего не чувствуешь?

— А чего?

— Страх какой-то.

Она искоса глянула на Ала, как бы еще раз оценивая, и небрежно хмыкнула:

— Тебя, что ли, бояться?

Они уже спускались в застывающую тьму. Вдруг Ал резко затормозил, схватил ее карабин и выскочил на дорогу. Что-то шевельнулось в кустах. Ал вскинул ружье и выстрелил в темь. Приклад с силой саданул в плечо, но он был готов к отдаче, потому его не развернуло. Ничего себе девушка пушку таскает…

— Слышь, как там тебя… Ал. Не дразни судьбу. Лучше дадим деру.

— Я должен знать, от кого убегаю.

— Если это нелюди, их надо в голову. А так — выживают.

— Что за нелюди?

— Оттуда… — она махнула рукой вдаль, — из-за колючей проволоки.

Колючую проволоку Ал помнил. Помнил и бетонные казематы…

— Ну что? Попал в кого?

— Не знаю. Тихо что-то…

— Вот и садись. Раз взялся доставить даму до места, вези, а охоту не устраивай.

Говорила она убедительно. Ал вернул ей оружие.

— Опасно у вас здесь.

— Лес.

— Как же ты в одиночку?..

— Не в одиночку. — Анна погладила остывающий ствол карабина. — Не ты бы, давно бы дома была.

Как раз подъехали к заветному повороту.

— И правда знаешь дорогу! — с удивлением заметила пассажирка. — Откуда? Ты же не местный. Я тебя никогда раньше не видела.

Но Ал не ответил. Думал о другом. Страх не проходил.

Тут только Ал сообразил посмотреть на часы и присвистнул. Со времени полета на ведре и драки Монаха с тварью прошло не более двух часов. Быстренько он преобразился.

— Ты чего молчишь?

— Грибник я, Аня. Грибник. Бывал здесь когда-то.

Конечно, она не поверила. В прикиде водителя по грибы не ходят. Но Ал и не собирался ее переубеждать. Трепался, чтоб скрыть свое волнение.

— Видишь, с приятелем забрели на просеку, они на нас и напали…

— С каким приятелем?!

— Вот те на! Да тот, что сзади прохлаждается. Коля это! Колюня. Мы его еще Монахом звали. Такой был тихий, незаметный человек…

— Человек, говоришь. Так это человек?!

Они ехали по мягкой проселочной дороге. Фары разгребали мрак, и в их свете корчились кусты, кочевряжились деревья, оскаливалась вода в канавах. Растительность стояла словно скалы — густо, непробиваемо, казалось, вот-вот мощные кроны рухнут и погребут заживо.

И в такой милой, располагающей к задушевной беседе обстановочке Анна прошептала:

— Оборотень…

Этого еще не хватало. Но в принципе она была права.

— То-то, я думаю, чего он в куртке? Другие ж голые ходят.

— Угу… Двоих уже сожрали.

— Каких двоих?

— Нас четверо было. Четыре веселых, жизнерадостных парня… Двоих откушать изволили, а Колю только оцарапали. Видать, какую-то заразу и внесли.