Кэрри Гринберг - Лорелея

Артуру показалось, что противоположная стена поехала перед глазами, и он схватился на край стола, чтобы не упасть. Фабьян предупредительно подставил стул. То, что описал врач, с трудом укладывалось в голове, но если так и есть... И если это одержимость движет Мицци каждый день навстречу ему... - юноша бросил взгляд на конверт с билетом, - не будет ли лучшим решением и правда бежать? Бежать так далеко, чтобы она никогда не настигла его. Спастись, пока не поздно.

- Это пугает, - кивнул Фабьян. - Поэтому нас весьма огорчило то, что мы наткнулись на Мицци слишком поздно, когда она уже завлекла жертву - то есть тебя, парень! Виноваты, извини, - развел он руками.

- То есть, все те слова, которые она говорила, все чувства... все это - ложь? - переспросил Артур, недоверчиво озираясь. Люк продолжал все так же курить у окна, делая вид, что его совершенно не занимает беседа. Впрочем, он стоял к англичанину спиной, и тот не мог видеть его лица.

- Уж думаю.

- Но вы не уверены?

- Артур! Навсегда выбей эту дурь из головы! Здесь тебе не бульварный романчик, здесь нет мест чувствам, о которых ты пытаешься сказать. Есть только помешанная на твоей крови вампирша, от которой было бы благоразумно держаться подальше.

- Фабьян, - окликнул его Люк, которому надоело созерцать уличную жизнь через окно гостиницы. - Ты сказал все, что было нужно. Если у этого юнца еще остались мозги, он поймет, что надо делать. Идем! Завтра поезд с Сан-Лазара, ты знаешь, как поступить, - бросил он Артуру.

Когда они были уже на пороге, Люк немного задержался в дверях, шаря в карманах плаща в поисках то ли спичек, то ли перчаток... и наконец извлек на свет божий пистолет.

- Держи. Надеюсь, тебе это не пригодится, но имей в виду - он заряжен посеребренными пулями, этого должно хватить, чтобы убить вампира. Если придется использовать - не мешкай, действуй. Стреляй наверняка, целься в сердце. И помни, у вампиров нет чувств. Они не могут любить.

Дверь за ним захлопнулась, оставив растерянного юношу стоять, неуверенно сжимая пистолет. Он и стрелять-то никогда толком не умел... С минуту посмотрев на него, он раздраженно отшвырнул оружие на стол, где уже одиноко лежал конверт с завтрашним билетом и шпилька Мицци, оставленная как единственное напоминание о ней.

- ...Но кто попал к ней в сети, спастись уже не мог, - прошептал он продолжение того стиха, что начал Люк, и без сил опустился на стул, невидящим взглядом уставившись в стену.

Вещи - кроме самых необходимых - были упакованы в один средних размеров чемодан, скромно прислоненный к стенке, и гостиничный номер казался теперь совсем безликим и холодным. Сборы заняли ровно полчаса - не так уж и много вещей у путешествующего в одиночку молодого человека. Все остальное время Артур пытался понять, как же будет правильнее поступить, и, не придумав ничего лучше, сдался. Он уедет. Он больше не будет рисковать свой жизнью, позволяя этой смертельно опасной - но такой притягательной! - девушке находиться рядом. Пусть его картина мира станет прежней, в ней не будет больше вампиров, прекрасных призрачных женщин и воспоминаний о далеком Рейне, который он и не видел-то никогда.

Никогда еще простое решение не давалось так сложно.

Не переставая злиться на самого себя, Артур схватил куртку и зонт и выскочил на улицу, то ли от кого-то убегая, то ли наоборот пытаясь догнать. Он хотел попрощаться с Парижем, обещая ему и в первую очередь самому себе непременно сюда вернуться вновь, и уже не на два месяца.

Ноги сами вели к Лувру. Казалось бы, он знал его вдоль и поперек, и бывший королевский дворец уже ничем не мог его удивить. Но эта дорога (сначала по шумной Риволи, затем обязательно обойти музей и прогуляться недолго в саду Тюильри, раздумывая, а готов ли он много часов кряду посвятить высокому искусству, или лучше перекусить здесь же в кафе, а потом все же неторопливо зайти в роскошное здание Лувра и потеряться здесь, забыв обо всем), эта дорога была одним из немногих приятных воспоминаний о Париже, никак не связанных с вампиршей. И все равно думал он именно о ней.

Мостовая блестела от дождя, редкие прохожие спешили поскорее оказаться в сухом месте и быстрым потоком обтекали Артура, иногда задевая его своими огромными черными зонтами. Тюильри в это время обычно был полон посетителей. Дамы выходили в сад, чтобы продемонстрировать сшитые по последней моде платья, подметая длинными шлейфами турнюров гравиевые дорожки; нарядные дети богатых семейств бегали, пока их похожие в своих униформах на сорок нянечки и гувернантки беседовали неподалеку; на бортике фонтана, а то и вовсе на еще холодной земле кучковались студенты и молодые повесы, убивая понапрасну время...