Андрей Попов - Дверь в сказочный ад

Это последний раз в жизни, когда мне было доступно вообще чувство какого-то покоя…

Мысли еще долгое время водили вокруг моей головы шумные хороводы — с музыкой, с криками, с громкими спорами. То принимали облик миссис Хофрайт и говорили ее голосом, то преображались в кучера Мэтью, который до сих пор испуганно глядел мне в глаза и повторял ту же фразу: «клянусь вам, мистер Айрлэнд! клянусь! я сказал вам чистую правду!» . Потом мысли, желая меня подразнить, превращались в маклиновских зверей: поревут, поревут да исчезнут. Несколько раз являлась мисс Элена, ничего не говорила, но постоянно улыбалась. Я улыбался ей в ответ. Порой темнота в моих глазах порождала совершенно бессмысленные, абстрактные образы: неведомые лики чудовищ, странные изогнутые линии разных цветов, вспышки и чьи-то далекие крики. По мере того, как сон постепенно проникал в мое сознание, мысли становились все более вялыми, невнятными, дремлющими…

Потом на некоторое время все исчезло…

…сквозь щели моего маленького убежища просачивались первые лучи рассвета. Одеяло почему-то валялось на полу, я глянул на часы, но сквозь запотевшие стекла так и не смог различить сколько сейчас время. Печка, моя единственная подруга, давно уже потухла. И легкий холодный озноб неприятно окутывал тело. Даже не верилось: хоть одна ночь прошла спокойно! Единственное, что нарушало тишину, так это жужжание болотных насекомых. Вдруг послышались приближающиеся шаги, и в дверь постучали.

– Сейчас! — я поднялся с кровати и отворил засов.

Появился Голбинс: в запыленной одежде, широкополой шляпе и глубоких болотных сапогах, в которых можно было утонуть еще вернее, чем в самом болоте. Он вежливо поклонился и сказал:

– Сэр, миссис Хофрайт постоянно молится о вас. Мы очень надеемся, что вам стало лучше, и кошмары больше не преследуют вас.

– Спасибо, Голбинс, мне действительно лучше. А как вы нашли сюда дорогу?

– Это не я. Мой пес Драгон хорошо чует запах вашей лошади. Вот, принес вам…

Он достал из кармана заботливо приготовленный завтрак. А это очень даже кстати! Замечено, что лесной голод чем-то отличается от домашнего — становится более диким и необузданным. Я с невероятным наслаждением проглотил несколько бутербродов, растворяя их в себе прохладной вишневой настойкой. Затем еще раз поблагодарил дворецкого и вдруг почувствовал неловкое чувство вины перед всеми слугами в замке.

– Голбинс, извините, последние дни мое поведение было, скажем так, неадекватным. Я часто срывался, кричал на всех…

– Да что вы, мистер Айрлэнд! На то мы и слуги, чтобы на нас кричать. Без этого и жить скучно. Только…

– Ну-ну, продолжайте.

– Вы наверняка думали обо мне: вот, мой дворецкий, бездушный человек, никогда не улыбается, никогда не смеется, ходит по замку как заводной манекен, говорит одни и те же фразы, лишенные всякой интонации.

Я улыбнулся. Довольно проницательно! Браво! Ведь именно такое впечатление у меня и сложилось. И я тупо озвучил последнюю мысль:

– Простите, Голбинс, но именно такое впечатление у меня и сложилось.

– Я просто слишком усердно исполняю свои обязанности по замку, без лишних вопросов, без лишних эмоций. Позвали — пришел. Сказали — сделал. Но я могу и быть веселым, мистер Айрлэнд! И сейчас я вам это докажу!

Вдруг в избушке раздался его звонкий смех, даже местные насекомые от неожиданности затаились. Лицо моего дворецкого ожило и лучилось неподдельной радостью.

– Браво, Голбинс! — я даже захлопал в ладоши.

– А хотите, мистер Айрлэнд, я для вас спляшу?

– Ну… это лишнее.

– Нет-нет, чтобы вы больше не говорили, что я заводная ходячая кукла, я сейчас…

Происходящее начало меня от души развлекать. Я удобнее устроился на жестких нарах и принялся наблюдать, как Голбинс скинул с себя верхнюю одежду и под собственные возгласы пустился вприсядку, только пыль в избушке поднял.

– Э-э-эх!! У-у-ух!!

Его пятки лихо взмывали чуть ли не выше головы. Потом он снял с себя ливрею, швырнул ее в угол, снял нижнее белье и, оставшись обнаженным по пояс, продолжал плясать, размахивая над головой нательной рубашкой.

– Э-э-эх!! Мистер Айрлэнд! У-у-ух!! Разве кукла, лишенная чувств, так может станцевать?!

Тут уже я от души рассмеялся. На улице тем временем уже совсем рассвело, проснулись голосистые птицы, возвещая на четыре стороны света о рождении нового дня. Дворецкий быстро выдохся и плюхнулся на соседние нары. И тут совершенно неожиданно для нас обоих в дверь опять постучали. С протяжным скрипом несмазанных шарниров появился Томас. Его громоздкая фигура едва протиснулась сквозь тесный проход егерской избы.