Ирина Лобусова - Чёрная метка

Что же произошло? Ну подумаешь, немного погулял с друзьями в ночном клубе! Не так уж много он пил. Потом провел ночь в гостинице при клубе – с незнакомой девушкой, имя которой утром даже не вспомнил. Ну и что? Наркотиков не употреблял. Незнакомых таблеток не пил. Разве может быть такой эффект от нескольких бутылок шампанского? И в клубе он стался много не пить, говорит всем, что за рулем… Правда, он не раз и не два в своей жизни садился пьяным за руль, но судьба пока хранила его. Он не попадался ни разу… Отчего же тогда ему плохо? Отчего он чувствует себя так, словно умирает по-настоящему? Что произошло?

Внезапно все его тело заколотил озноб, а у глазам подступила тошнота. Чтобы удержаться на ногах, снова уцепился за стол, и не заметил, как в комнату вошла мать. Расширенными от ужаса глазами она смотрела на его попытки…

– Что это такое? Что у тебя с рукой?

С рукой? Странное замечание матери словно привело его в чувство. Он опустил глаза вниз – и увидел на полу жирные, обильные пятна крови. Из его ладони фонтаном текла кровь. Очевидно, он надавил на стол слишком сильно, и рана на ладони вновь начала кровоточить.

Воспоминание стало отчетливым: он поранил руку в спортзале, о ржавую цепь, держащую мешок с песком. Там, на цепи, разошлось одно звено, и, когда он бил по мешку, мешок вдруг сорвался с крюка и полетел прямо на него. Он попытался удержать его, схватил…. И острый конец тугой стальной проволоки, из которой была смотана цепь, пропорол кожу на его ладони. Конечно, кровь хлынула потоком, в зале началась паника. Его потащили в медпункт, где дежурная медсестра (толстая тетка в вечно линялом халате) обработала ему рану, щедро полив перекисью водорода, и замотала стерильным бинтом. Все это она делала с таким видом, словно оказывает ему высочайшее одолжение…. Неприятный момент. Ему даже стало противно. Кажется, он сказал ей что-то неприятное. Затем поехал домой.

Дома, конечно, он размотал руку. Царапина на ладони успела уже затянуться. Собственно, она была совсем не большой… И вот теперь он снова увидел кровь, текущую по руке.

– Да ничего страшного, – его раздражал ужас в глазах матери, – просто поранился в спортзале – и всё!

– И всё?! Да ты загонишь себя в гроб!

– Прекрати! У меня и так, без тебя, голова болит!

– Куда ты собрался ехать в таком состоянии?

– Ничего страшного. Пройдет.

Когда он приехал в клуб, в зале вовсю шла тренировка. Увидев его, тренер отвернулся. Конечно же, он уже знал про ночной клуб. Тренер показывал, что сыт по горло его выходками.

Джерри был в раздевалке. Он нервно расхаживал по узкому помещению, время от времени ударяя по металлическим шкафчикам кулаком.

– Ты извини, я опоздал, – на него вдруг накатила новая волна слабости. В горле пересохло, и даже язык ворочался с трудом, – зачем ты хотел меня видеть? – ему вдруг стало трудно дышать, – что ты хотел мне сказать?

Он замолчал, словно подавившись острым, неподвижным взглядом холодных, прямо-таки ледяных глаз Джерри. Затем все вокруг закружилось, и, не услышав ответа, он вытянул руки вперед, чтобы рухнуть в уже принявшую его темноту.

Он окинул критическим взором парад иномарок на дальней от входа стоянке, затем удовлетворенно кивнул. Ничего дешевле трехсот тысяч евро… Все, как положено. Как всегда.

Представительские и спортивные автомобили, новенькие модели из престижных салонов – крашенный металлолом для богатых бездельников, разборные игрушки для тех, кто ничего не собирал своими руками. Ведь если вдуматься – всего лишь куча железа: болты, гайки, провода, сидения, винты…. Все абсолютно бесполезно – само по себе. Но вместе – вместе почему-то позволяет чувствовать себя хозяином жизни тем уродам, которые стоял в целом намного меньше, чем половина самого дешевого винта. Он лично не дал бы за них и грош, но… Но этот парад дорогих автомобилей там, где заканчивался пустырь, где с одной стороны стояли вонючие мусорные контейнеры (в них сбрасывали пищевые отходы из двух закусочных – забегаловок, расположенных поблизости), а с другой – ржавая металлическая сетка, повранная сразу во многих местах, тянулась вдоль закопченной кирпичной стены брошенного железнодорожного склада, был его личным успехом.

Он довольно усмехнулся, кивая головой сам себе. Глядя на это изобилие богатых уродов, он вспоминал то, как он начинал. Тогда лишние три тысячи долларов за вечер казались ему огромным богатством, а, если за вечер выходило целых 4, он чувствовал себя королем, которому подвластен весь мир. Тогда на стоянке перед входом (правда, расположенной в чуть лучшем месте, более комфортабельной площадке центрального района – это, кстати, и погубило его в дальнейшем) стояли сплошь побитые бандитские «мерсы» и поддержанные «тойоты», которые в те годы считались настоящим шиком. Тогда кто-то из его конкурентов (а не мудрено было попасться, арендуя столь хорошее и престижное место как тот, первый его клуб), донес на него…Настучал о том, что он устраивает незаконные собачьи бои. Откупиться стоило слишком дорого. Он сел на год. И вышел из тюрьмы еще хуже, чем был.