Ирина Лобусова: Чёрная метка

Слушая странные слова старика, он издал неопределенный горловой звук, похожий на всхлип… Ситуация начинала нравиться ему все меньше и меньше. Но старик делал вид, что ничего не замечает.

– Информация о зверских собачьих боях попала в Интернет, – голос старика по-прежнему не излучал жизни.

– Ну и что? Это только лишняя реклама!

Но затем он понял, что именно сказал старик, и встревожился.

– Какая информация? Что именно попало?

– Можешь спать спокойно. Ничего страшного нет. Ничего такого, о чем ты думаешь.

– Откуда ты знаешь, о чем я думаю? – огрызнулся он.

– Считаешь себя непредсказуемым? – старик засмеялся, – да все, что ты думаешь, написано у тебя на лице!

Внезапно он остро ощутил что-то очень плохое. Впрочем, то, что случится плохое, он чувствовал уже давно. Все к тому шло: длительные, тяжелые, заунывные разговоры в каждый его визит, показательные акты неповиновения. Старик всегда обладал тяжелым характером, но в последнее время он стал просто невыносим – особенно, когда приступы совести стали брать верх над страхом. А в последнее время происходить это стало все чаще и чаще.

Собственно, уже вступив в комнату, подсознательно почувствовал: произошло. Но краем сознания все-таки не хотел в это верить.

Старик, между тем, поднялся с кресла, и уставился на него тяжелым, плохим взглядом. Он сразу понял, что означает такой взгляд. Именно с такими глазами, наверное, бросаются на вражескую амбразуру. И такой взгляд всегда бывает у тех, кому все равно.

– Я знаю, зачем ты пришел, – сказал старик.

– Если знаешь – дай мне то, за чем я пришел, и избавь от своих дурацкий нравоучений.

– Нравоучений больше не будет. Препарата тоже.

– Что?!

– То, что ты слышал. Сегодня ты заберешь последнюю порцию. Здесь меньше, чем я давал тебе всегда. Сегодня последний раз, когда я иду у тебя на поводу. Больше я на тебя не работаю. Точка.

– Ты знаешь, на что идешь, сумасшедший старик?

– Знаю. Но мне все равно. В последнее время я много думал… Больше я не искалечу ничью жизнь. Препарата не будет.

– Препарат изготовит кто-то другой. Не велика проблема!

– Нет. Этого не будет никогда. Все формулы, расчеты, вычисления, весь состав вещества – все это я уничтожил. Я уничтожил даже те заготовки, которые я делал раньше. Больше никто не сможет повторить формулу.

– Ты, вздорный старик… – он чувствовал, что старик его разозлит, но сам не был готов к тому, что испытает такую раскаленную, страшную ярость, – чего тебе не хватало? Я дал вам всё! У вас было всё – у тебя и у нее…

– Мне не хватало совести. Теперь я взял ее – из прошлых запасов.

– Ты знаешь, что я вас убью? Тебя, и ее тоже? Я уничтожу вас обоих! И ты отправишь на смерть свою внучку?

– Раньше это удержало бы меня, но не теперь. Теперь, в новых, изменившихся обстоятельствах смерть для нее – самое лучшее. Ей действительно лучше умереть.

– А что изменилось? Что произошло?

– Ты ничего не знаешь? Тем лучше!

– Послушай, старик, я…

– Ты – монстр. Разве ты не видишь свое отражение в зеркале? Посмотри на свое собственное лицо! Ты чудовище! Мир нужно спасать от тебя, пусть даже ценой наших жизней…

– Ты сумасшедший маразматик! Я устрою вам самую ужасную, самую мучительную смерть!

– В это я охотно верю. Ты на это способен. Но хватит. Не сотрясай воздух. Я не изменю своего решения. Ты ведь сам это понимаешь, правда?

– Где препарат?

– Там же, где всегда. Ровно две пробирки. Этого хватит только на один бой.

Когда он выскочил из комнаты, он был в такой ярости, что руки его тряслись. Он почти не видел перед собой дороги. Поэтому он не почувствовал руку, которая легла ему на плечо:

– Нам нужно поговорить. Ты же обещал… – в голосе девушки послышались слезы.

С ненавистью он сбросил ее руку.

– Хватит! Я избавлюсь от этого старого поддонка… И от тебя! Хоть один положительный момент!

– Но прежде ты со мною поговоришь!

Он оттолкнул ее от себя, не рассчитав силы. Девушка, потеряв равновесие, упала на пол. До него донеслись глухи рыдания. Он выскочил из квартиры, изо всех сил хлопнув дверью.

– Как ты пробрался… сюда… – в лице существа, лежащего прямо перед ним на больничной койке, не было ничего человеческого.

Том тайком пробрался в реанимацию, украв белый халат. Странное дело, но по дороге в реанимацию его никто не остановил. Наверное, медсестрам внушала доверие его коренастая, ставшая совсем огромной от белого цвета, фигура.