Павел Чибряков - Что-то… (сборник)

Она стояла в траве, среди деревьев, в лёгком летнем платье светло-зелёного цвета, как и её глаза. Отдельные каштановые волосинки трепетались в токах тёплого воздуха. Он подошёл к ней вплотную и остановился, буквально взахлёб рассматривая её тепло-спокойное лицо, тонкую шею, гладкие плечи. Он молчал, зная – всё, что он хочет сказать, она видит на его лице. Он опустился на колени, и осторожно провёл ладонью по её ноге, задев пальцами край платья. Потом он порывисто обхватил её руками и вжался лицом в низ её живота. Он почувствовал, как она положила руки ему на голову, чуть прижав её к себе. Он застыл, упиваясь теплом её дышащего тела.

Проснулся он в омерзительном состоянии; тяжесть в голове напирала брови на глаза, саднило горло, шея затекла, а ноги занемели, как будто он всю ночь простоял на коленях. Умывшись холодной водой, и выпив чуть тёплого чая, он ушёл на работу, даже не заглянув в зал.

Осень подминала природу, постепенно заполняя мир промозглостью и вязкой серостью. Деревья оскелетелись и замерли. Парк стал казаться выпотрошенным и враждебно отчуждённым. Большую часть времени Роман опять проводил дома. Он снова спал на диване, вяло сдавшись обволакивающей успокойности. Теперь он даже на ночь не выключал радио, не желая оставаться в давящей на уши тишине. Он читал всё подряд из того, что не было прочитано раньше. Однажды, слушая по радио программу по заявкам, он понял, что совершенно некому не только вот так радостно передать ему привет, но даже просто нежно назвать его по имени. Собственное имя потеряло для него всякое значение. Он заметил, что иногда начинает думать о себе в третьем лице. В нём как бы появился сторонний наблюдатель, равнодушно оценивающий степень его замшелости. Образ Маши притускнел, но сохранил тёплость и мягкость. Он скучал по ней затаённо, даже для себя.

Вначале зимы на его работе справляли юбилей начальника, на который он, к удивлению многих, принял приглашение прийти. Он даже сподобился произнести небанальный тост в честь юбиляра, после которого на него с особым интересом стала поглядывать стройная шатенка с внушительным бюстом. Потом они «случайно» танцевали вместе под «Леди в красном» Криса де Бурга. Выпитое немного раскрепостило его, и он начал нашёптывать ей на ухо перевод песни, чем обаял её окончательно. После банкета он, решив «будь что будет», пригласил её к себе, и она, чуть пьяно кивнув, согласилась.

По дороге он по большей части молчал, односложно отвечая на её непринуждённую болтовню, и прикидывая развитие событий у него дома. Но в квартиру они не попали.

Если один замок, после надсадных усилий, всё-таки открылся, то второй железно стопорнулся, будто твёрдо решил не допустить их спонтанной близости. Ни нервное дёрганье двери, ни налегание на неё плечом, никакого результата не дали. Он чувствовал себя досадливо-неловко перед симпатичной женщиной, терпеливо и чуть сочувственно за его бесплодными попытками открыть дверь. Наконец она положила руку ему на плечо и успокаивающе сказала:

«Ладно, Рома, оставь. – Она слегка улыбнулась. – Видно, не судьба».

Он чуть удивлённо посмотрел на неё:

«Что значит „не судьба“? – Он повысил голос. – Что это за судьба такая?!». – Она пожала плечами, приподняв брови.

Они одновременно посмотрели на запертую дверь.

«Поймай мне такси, пожалуйста», – сказала она, начав копаться в своей сумочке.

Он замялся.

«Но я… Я хочу тебя!», – выпалил он, и обнял её, крепко прижав к себе.

Даже сквозь зимнюю одежду он почувствовал неповторимую упругую мягкость женского тела. Потом она отстранилась от него, и нежно провела ладонями по его лицу. Он вопросительно посмотрел на неё. Она покачала головой:

«Ко мне – не получится. У меня дома мама и маленькая дочь».

Он понимающе кивнул. В его сознании равнозначно утвердились понимание того, что удачная возможность упущена навсегда, и смутная надежда на что-то в будущем.

Они не спеша шли по обочине дороги пока не появилось такси. Открыв дверцу, она обернулась к нему.

«А как же ты?».

«Переночую у друга, – соврал он спокойно. – А завтра разломаю это дело к чертям собачьим».

Спохватившись, он спросил её телефон, хотя сомневался, что решится ей позвонить. Назвав номер, она улыбнулась ему на прощание:

«До встречи, Рома».

Он смущённо кашлянул.

«Извините за эту нелепость с дверью. Мне очень жаль».

«Мне тоже», – сказала она искренне. Он смотрел, как она садится в машину, подбирая полы длинного пальто.