Майк Резник - Принцесса Земли

— Веры не нужно. Единственное, что необходимо — это смелость поверить не факту, а некой возможности, вероятности.

— Смелость — для воинов, — ответил я, — а не для шестидесятичетырёхлетних вдовцов.

— У каждого человека есть определённый источник смелости, о котором он даже не подозревает, — уверил меня Джон. — Может, ваша принцесса не на Барзуме. Может, никакого Барзума вообще нет, а я — всего лишь сумасшедший, каким вы меня, в принципе, и считаете. Достаточно ли вам того, что вас окружает, или всё-таки хватит смелости на надежду, что я могу оказаться прав?

— Конечно, я очень надеюсь, что ты прав! — раздражённо согласился я. — И что?!

— Надежда ведёт к вере, а вера ведёт к действию.

— В психушку она ведёт.

Он смерил меня взглядом, полным грусти и жалости, после чего спросил:

— Была ли ваша принцесса совершенной?

— Во всём! — убеждённо воскликнул я.

— Она вас любила?

Я предвидел его следующий вопрос, но не мог ответить по-другому.

— Да.

— Могла ли совершенная во всем принцесса любить труса или сумасшедшего?

— Хватит! — оборвал я его. — Я и так чуть не слетел с катушек в эти ужасные десять месяцев! Потом появляешься ты и предлагаешь мне выбор, который звучит так заманчиво. Я не могу провести остаток жизни, кусая локти в надежде найти какой-нибудь способ вновь ее увидеть!

— Почему?

Сперва я подумал, что он просто издевается надо мной. Потом понял, что он абсолютно серьёзен.

— Если не брать во внимание тот факт, что это полнейшее безумие, то в том случае, если я пойду у тебя на поводу, я не смогу завершить ни единого начатого здесь дела.

— А чем вы сейчас занимаетесь? — вежливо поинтересовался он.

— Ничем, — признался я, в одно мгновение лишившись всей своей убеждённости. — Каждым утром я просыпаюсь только для того, чтобы прождать, как ещё один день доковыляет до своей смерти, после чего отправляюсь спать. Засыпаю, не имея возможности видеть ее лицо, чтобы проснуться следующим утром.

— И вы полагаете, что это рациональное поведение разумного человека?

— Реалиста, — поправил я его. — Она ушла и никогда уже не вернётся.

— Вы очень переоцениваете реальность, — отозвался он. — Реалист видит кремний; сумасшедший видит машину, имеющую способность думать. Реалист видит всего лишь плесень; сумасшедший видит в ней лекарство, способное волшебным образом излечить множество болезней. Реалист смотрит на звёзды и думает: «Зачем беспокоиться?» Сумасшедший смотрит на эти же звёзды и спрашивает себя: «А зачем сидеть без дела?» — он на миг замолчал и пристально посмотрел мне в глаза. — Реалист скажет: «Моя принцесса мертва». Сумасшедший скажет: «Джон Картер нашёл способ, как преодолеть смерть, так может, и ей это удалось?»

— Если бы я только мог так сказать.

— В чём проблема? — нажимал он.

— Я не сумасшедший.

— Мне крайне жаль вас.

— А мне тебя нет, — ответил я.

— А что же вы чувствуете по отношению ко мне?

— Зависть, — ответил я. — Они придут завтра или послезавтра и заберут тебя туда, откуда ты сбежал, и ты будешь убежден в собственной правоте точно так же, как сейчас. Ты будешь твёрдо уверен, что твоя принцесса ждёт тебя. И всё время будешь пытаться сбежать, чтобы вернуться на Барзум. У тебя есть вера, надежда и смысл жизни. Если бы только у меня было хотя бы что-то одно из этого списка.

— Это вполне достижимо.

— Для воинов — вполне возможно, но не для престарелых вдовцов, страдающих артритом и мучающихся повышенным давлением, — сказал я, поднимаясь на ноги. Он с любопытством смотрел на меня. — Слишком много сумасшествия для одной ночи, — обратился я к нему. — Я ложусь спать. Если хочешь, можешь спать на диване, но на твоём месте я бы ушел ещё до того, как они придут с обыском. Если спустишься в подвал, найдёшь там одежду и пару стареньких ботинок. Можешь взять их себе, так же, как и плащ из шкафа.

— Спасибо за гостеприимство, — ответил он, когда я поднимался по лестнице. Потом добавил: — Прошу меня извинить за все те болезненные воспоминания о вашей принцессе, причиной которых я стал.

— Воспоминания я лелею, — я горько улыбнулся. — А вот настоящее действительно болезненно.

Я поднялся по лестнице и лёг в постель одетым, провалившись в сон, полный видений о Лайзе — живой и улыбающейся. Как всегда по ночам.

Когда я проснулся наутро и спустился в зал, он уже ушёл. Вначале я подумал, что он принял мой совет к сведению и решил улизнуть от своих преследователей, но затем, выглянув в окно, я увидел его на том самом месте, где нашёл его вчерашней ночью.