Энн Райс - Скрипка

— Жаль?

— Мы не должны сейчас об этом говорить, — поспешно вмешалась Фелис.

— Газеты уже обо всем узнали, — сказала богиня с волнистыми волосами, сложив руки так, словно молила меня о прощении. — Мисс Беккер, это Рио. Люди здесь верят в духов и очень любят вашу музыку. В страну ввозятся тысячи ваших записей. Люди у нас глубоко религиозны и не хотят никому зла.

— Что проникло в газеты? — встревожился Мартин. — То, что она остановится в этом отеле? Что вы имели в виду?

— Нет, все и так знали, что вы поселитесь в этом отеле, — ответила высокая темнокожая женщина с зелеными глазами. — Я имела в виду печальную историю о вашем умершем ребенке, душу которого вы хотите здесь найти. Мисс Беккер…

Она протянула руку и крепко сомкнула пальцы на моей руке. Я почувствовала ее теплое прикосновение, но по мне пробежала ледяная дрожь, а когда я взглянула в ее глаза, то сразу ослабела. Все же во всем этом было нечто завораживающее. Завораживающее своим ужасом.

— Мисс Беккер, простите нас, но мы не сумели пресечь слухи. Мне очень жаль, что мы причиняем вам боль. Внизу уже собрались репортеры…

— Ну и что? Им придется уйти, — сказал Мартин. — Триана должна поспать. Мы летели сюда больше девяти часов. Ей нужен сон. Концерт назначен на завтрашний вечер, ей едва хватит времени на…

Я повернулась и взглянула на море. Потом с улыбкой обернулась к молодой женщине и взяла ее за руки.

— Вы религиозный народ, — сказала я. — Здесь смешались католическая, африканская и даже индийская религия, как я слышала. Как называются ритуалы, которые до сих пор практикуются в вашей стране? Никак не могу вспомнить.

— Макумба, Кандомбле…— Она пожала плечами, испытывая благодарность за мое прощение. Фелис, британка, стояла чуть поодаль, ей было явно не по себе.

Я была вынуждена признать, что, куда бы мы ни поехали, как бы мы ни веселились, кому-то непричастному всегда приходилось испытывать неловкость. Теперь этим человеком оказалась англичанка, испугавшаяся, что на меня посыпятся оскорбления, что было само по себе невозможно.

Так уж и невозможно? Ты действительно думаешь, что твоя дочь здесь?

— Это ты мне скажешь, — прошептала я. — Она не входит в число твоих друзей, даже не пытайся заставить меня думать так. — Я смотрела вниз и произносила это себе под нос.

Остальные удалились. Мартин проводил их.

— Так что мне сказать этим проклятым репортерам?

— Правду, — ответила я. — Старая подруга сообщила, что Лили возродилась в этом городе. — Я вновь повернулась к окну, подставив лицо блаженному ветру. — Господи, взгляни на это море, взгляни! Если Лили суждено было вернуться, во что я не верю, так почему не сюда? Кстати, ты слышишь их голоса? Я когда-нибудь тебе рассказывала о бразильских ребятишках, которых она любила? Они жили по соседству с нами в те последние годы.

— Я видел их, — ответил Мартин. — Я был там. Ты говоришь о семействе, что приехало из Сан-Паулу. Не хочу, чтобы ты расстраивалась из-за этих вещей.

— Скажи журналистам, что мы ищем Лили, но вовсе не надеемся найти ее в каком-то здравствующем человеке, скажи им что-то хорошее, скажи им нечто такое, что поможет заполнить муниципальный зал, где мне предстоит играть. Ступай же.

— Все билеты проданы, — сказал Мартин. — И я не хочу оставлять тебя одну.

— Я все равно не усну, пока не стемнеет. Здесь слишком яркий свет, слишком много красоты и великолепия. Мартин, ты устал?

— Нет, не очень. Почему ты спрашиваешь? Чем бы ты хотела заняться?

Я подумала. Рио…

— Мне хотелось бы подняться в горы, в тропический лес, — ответила я, — забраться на вершину Корковадо. Небо здесь такое чистое. Мы ведь успеем до темноты? Я хочу увидеть Христа с распростертыми руками. Жаль, мы не можем увидеть его отсюда.

Мартин обо всем договорился по телефону.

— Какая чудесная мысль, — сказала я, — что Лили якобы вернулась в этот мир, чтобы прожить долгую жизнь в таком красивом месте, как это. — Я закрыла глаза и представила ее, мою крошку, лысенькую и улыбающуюся, уютно устроившуюся у меня на ручках, такую толстенькую и пухленькую в своем платье в клеточку с белым воротничком, что мы звали ее «кубышечкой».

Я так ясно услышала ее смех, будто она сидела верхом на Льве, который растянулся на спине на прохладной траве розария в Окленде. Катринка и Мартин в тот день взяли в руки фотоаппараты и щелкнули нас. У нас до сих пор сохранилась фотография — наверное, она у Льва — Лев лежит на спине, а Лили сидит у него на груди, задрав улыбающееся круглое личико в небо. Катринка тогда сделала много чудесных фотографий.