Вадим Волобуев - Благую весть принёс я вам

- Я же к тебе шёл, подарок нёс...

- Да? - она подняла на него взгляд. Белокурая чёлка упала на лоб, скрыв глаза. Зрачки её мерцали как льдинки сквозь опушённый снегом ивняк. - Я уж думала - обманул.

- Ты никому его не показывай, лады?

- А что за подарок?

Головня втянул носом студёный воздух.

- Ты пообещай, что никому не покажешь.

- Обещаю, - прошептала Искра, улыбаясь.

Головня оглянулся на женское жилище.

- Давай отойдём в сторонку. Не для чужих глаз...

Искра неуверенно пробормотала:

- Домой мне пора... Мачеха рассердится.

- Плюнь на неё.

Девушка задумчиво поёжилась.

- Холодно. Мёрзну. И Варениха вот-вот вернётся...

- Да и Огонь с ней! Искромёт заходил, ничего ему не было.

- Искромёт... - Искра усмехнулась. - Искромёт умеет говорить. Подбирает слова - заслушаешься. Ты так не можешь.

- Очень надо, - буркнул Головня.

Непонятный это был разговор. Словно оба хотели что-то сказать друг другу, но вместо этого бубнили нечто невразумительное, надеясь, что собеседник первым перейдёт к главной мысли. Наконец, Головня полез за пазуху.

- Вот, - сказал он, вручая девке реликвию. - Для тебя берёг.

Искра придушенно вскрикнула, беря вещицу, подняла её вверх. И сразу же, словно по знаку какому, на светло-буром небе растеклись огни: зелёный, синий, белый. Росинками рассыпавшись в находке, они замигали приветливо, и Головня восхищённо замер, не силах отвести взор от чудесного зрелища. Искра тоже не двигалась. Подняв руку, она поворачивала реликвию так и этак, наслаждаясь игрой света, и вещица набухала огнями, как тугая почка, готовая разродиться побегом. Вещица была маленькая, с мизинец толщиной, похожая на крохотный росток, внизу - тоненькая, наверху распахивалась чешуйчатыми крылами, меж которых торчала острая головка с двумя чёрными глазами. Великий дух древних, воспрянувший к жизни после долгой спячки. Казалось, ещё немного, и он зашевелится, зашипит и начнёт извиваться как червяк.

- Это... необыкновенно, - промолвила Искра. - Необыкновенно.

- Её сделали древние, чтобы поклоняться Огню.

Девчонка спрятала вещицу в кулачке, потом посмотрела на Головню и, привстав, поцеловала его в щёку.

- Ты только не говори никому,- напомнил Головня. - Скажешь - худо нам будет.

- Не скажу, - пообещала она, восхищённо глядя на него.

Головня удовлетворённо хмыкнул. Вот ради этого взгляда и стоило везти сюда эту вещицу. Теперь он был доволен.

Вдруг приоткрылась дверь Пыланова дома, и оттуда тенями выплыли два человека. В мелькнувшем кругу рыжего тёплого света Головня успел заметить лица Отца Огневика и Варенихи.

Искра ахнула. Не говоря ни слова, она метнулась в сторону родительского крова, помчавшись, как перепуганная птаха. Головня шарахнулся в другую сторону, рухнул в снег и спрятался за низкой щербатой оградой.

Вышедшие из дома неспешно направились к срубу Отца Огневика. Старик вышагивал важно, голову держал высоко, и что-то втолковывал бабке, а та бормотала без умолку и кивала истово, словно торопилась согласиться со спутником. Головня смотрел, как они медленно идут мимо почерневшего хлева с просевшей слегка крышей в сторону широкого и пузатого жилища Отца. Протопали несколько шагов, остановились. Голоса стали громче, Отец Огневик даже зарычал как пёс. Головня услышал:

- Колдовством этим... довольна... а не скажешь... пенять на себя...

Варениха бормотала как умалишённая - похоже, оправдывалась перед стариком. Тот слушал-слушал, а потом вдруг завернул в олений загон. Бабка семенила за ним как птенец за матерью. Головня вжался в снег, спрятал лицо, молясь, чтобы не заметили. Надо было дождаться, пока родичи обогнут изгородь и повернутся к нему спиной - тогда он сможет отползти в сторону женского жилища и уйти опушкой леса - авось не увидят.

Слова становились всё громче, связываясь в предложения. До Головни долетело:

- Прогноз, прогноз, прогноз, диагностика...

Это бормотала бабка. Бормотала без всякого выражения, талдычила непонятное заклинание, не проникаясь смыслом.

- Прогноз, прогноз, прогноз, диагностика...

- Да замолчи ты, трухлявая, - рявкнул Отец Огневик. - Беду ещё накличешь, несносная. Все это - гнусный искус, Ледовое прельщение. Не было и нет волшебства древних, а есть только благость и скверна. Так и знай. А ежели плавильщик тебе иное молвил, значит, соврал, а ты ему поверила, глупая.

Варениха бубнила:

- Благодарю тебя, Отец мой, что наставил и спас. Уже было окунулась я в этот омут, ушла с головой. Воистину прельщение. Тьфу-тьфу-тьфу, летите, гагары, с полуночи на полдень, через поля ледяные и горы крутые, по-над речками да озёрами, ниже туч быстрых, выше холмов чистых, весть мою несите да не оброните... Прогноз, прогн... Тьфу, моченьки моей нет. Сглазили меня, Отче. Он же и сглазил, плавильщик этот. Его ворожба, больше некому. Уж ты отвадь его от меня, горемычной! Уж ты пособи, чтоб отстал он со своим прельщением. Сил уже нет, всё твержу и твержу пакостную присказку...