Виктор Точинов - Графские развалины

— Задумал большой роман, — сказал Кравцов непринужденно (так, по крайней мере, ему самому казалось). — Нечто в духе Стивена Кинга, но с поправкой на российскую действительность. Почему в каком-нибудь крохотном городишке штата Мэн может существовать изнаночная жизнь — мистическая, загадочная, страшная, а в нашем селе — нет? В общем, сейчас собираю материалы обо всяких страшилках и пугалках из сельской жизни. Обо всем таинственном и необъяснимом… Ты никаких подобных историй не помнишь? Местных, оригинальных, спасовских?

— Страшилки… — медленно повторила она. — Знаешь, когда Светка Лузина — помнишь, подругами мы были? — сидит на седьмом месяце, ждет четвёртого, а старшие трое растут в обносках и впроголодь, и в день получки её муж приходит без копейки денег, но с канистрой бодяжного спирта, и Светка с горя к той канистре плотно прикладывается… — вот это действительно страшно. На этом фоне какой-нибудь оживший покойник — чушь и ерунда.

На «чушь и ерунду» Кравцов слегка обиделся.

— Я пишу про оживших покойников, — сказал он, — именно для того, чтобы немного отвлечь от действительно мерзкого. Потому что все понимают: игра, не всерьёз, понарошку…

Она обиду уловила — мгновенно.

— Извини, я не про твои романы… Они действительно увлекают, интересно написаны, Паша мне давал. Но ничего таинственного и необъяснимого мне как-то не вспоминается. Разве что Чёртова Плешка…

Из глубин памяти Кравцова тут же всплыло это, слышанное в детстве, название. Но подробностей он не помнил. Знал только, что «плешкой» здесь зовут не лишённую волос часть черепа, но место, где по каким-то причинам ничего из земли не растёт или растёт очень плохо. Встречаются такие места порой в еловых или смешанных лесах — на земле лишь слой опавших листьев или хвои, ни травинки, ни былинки, даже грибов не бывает. И на полях случается: на каком-то участке точно так же сеют, как и на остальной площади, — а не вырастает ничего. Одно слово — плешка.

Наташка рассказала, что в детстве часто бывала у родственников в Антропшино — одна ветвь семейства Архиповых жила там. Порой приходилось возвращаться затемно. Не одной, чаще всего с подругами. Ну и пугали друг друга по пути страшилками о Чёртовой Плешке. Дескать, если пересекать ночью долину Славянки — из Спасовки в Антропшино или обратно — можно совершенно непредсказуемо попасть на такое место, где ничего не растёт и где ориентация абсолютно теряется. Местность горизонтально-ровная, не понять, вверх или вниз идешь по склону. Всегда при этом на землю опускается ночной туман — ни звёзд, ни светящихся вдали окон домов не видно. Никаких ориентиров. И люди там пропадают. Рассказывают — в легендах — об этом путники, заспорившие с пропавшими о правильном пути — и разошедшиеся с ними. Спасшиеся, проплутав всю ночь, обычно обнаруживали себя на рассвете в двух шагах от спасовских или антропшинских огородов. Спутники их исчезали навсегда — никто и никогда их больше не видел, даже мёртвыми. В общем, история вполне подходящая для ночной дороги, — заставляет шагать быстрее и внимательнее присматриваться к смутно видимым ориентирам.

Вернувшийся с пустым подносом Козырь услышал окончание рассказа жены и внёс в него свою лепту. Оказывается, во многих вариантах легенды фигурирует нечто белое и движущееся. То смутно видимая в тумане белая лошадь, куда-то бредущая. То белый автомобиль, тоже смутно и издалека видимый, бесшумно и медленно куда-то катящий. Причём — характерный штрих — навсегда исчезали как раз те люди, которые устремлялись по направлению, указанному этими белыми проводниками. Ушедшие в другую сторону находили в конце концов дорогу.

Кравцову показалось, что на протяжении рассказа мужа Наташа хочет что-то сказать — но не говорит.

Закончив свой вариант страшилки, Паша сказал, что сходит запереть гараж и пристройки. И тут же добавил:

— Ты только не прими это за намёк: мол, пора и честь знать. Посидим ещё, мы и десятой доли всего друг другу не рассказали…

Когда он вышел с большой связкой ключей, Наташа проводила его удивленным взглядом. Очевидно, в загородном доме Ермаковых так тщательно запираться не было принято. Тем более в присутствии двух охранников.

Потом она сказала — как-то неуверенно, словно уже говоря, всё еще сомневалась — стоит ли:

— Знаешь, Паша тебе не всё рассказал… Дело в том, что однажды… В общем, мы тоже… Шли из Антропшино, от Архиповых, водила Пашу знакомиться перед свадьбой… Вроде тропа сто раз хоженная — но заплутали. Не знаю уж, на Чёртову Плешку угодили или нет — трава росла, но коротенькая, как свежескошенная… Но едва ли там косить бы кто стал — кочка на кочке. Идём, идём, туман вокруг, вроде и прямо держаться стараемся, а все равно кружим. Лошадей, правда, белых не встречали. Машин тоже.