Виктор Точинов - Графские развалины

Проклятая тварь!

Карканье казалось торжествующим. Очередную ворону, налетающую спереди, он ударил кулаком — так бьёт футбольный голкипер по летящему в ворота мячу. Почувствовал, как хрустко подается птичье тельце, но результатов удара разглядеть не успел — с двух сторон атаковали сразу две птицы. Одну Кравцов зацепил легонько, лишь скользнув по перьям. Вторая, напуганная его резкими движениями, отвернула.

Но за камнями не нагнуться, не рискуя получить новый удар клювом в затылок.

Если бросятся все разом — заклюют, понял Кравцов. Точно так же, как заклёвывают беспомощных молодых зайчат… И понял другое — не бывает. Не должны эти хитрые осторожные птицы так нападать на человека.

ЭТО ОЧЕРЕДНОЙ КОШМАР.

Он не просыпался, не вставал и не совершал прогулку к развалинам. Он спит в своём вагончике. И неплохо бы поскорее проснуться…

На поиски выхода из кошмара времени не оставалось — птицы атаковали. Хорошо еще, что по одной-две, не всей кучей. А если сменят тактику?

Затылок продолжал болеть, Кравцов коснулся его — пальцы оказались в крови. Проклятые твари…

Сон это или явь — надо отступать под прикрытие развалин.

Но не хотелось.

Громкий крик — откуда-то сзади — перекрыл вороньи вопли.

— Пригнись!!! Ниже голову!!!

Боевые команды Кравцов привык выполнять, не задумываясь. А обстановка вокруг, честно говоря, напоминала боевую. Атака с воздуха, в которой он не слишком успешно играл роль зенитного дивизиона.

Нагибаться, подставляя затылок, не стал, но мгновенно присел, продолжая сканировать воздушное пространство.

Над головой что-то свистнуло — и ударило в пикирующую ворону. Птица закувыркалась, теряя перья. Но вышла из штопора и полетела в сторону, неуклюже переваливаясь. Если можно лететь, хромая, то летела она именно так.

Кравцов оглянулся, не приподнимаясь. И увидел черноволосого мальчишку с рогаткой. Тот, быстро натягивая резинку, выстрелил еще три раза. И дал три промаха по быстро летящим целям, хотя снаряды проходили достаточно близко от ворон. Похоже, первое попадание стало счастливой случайностью.

Но птицы налетать перестали — поднялись выше, кружили над головами, не прекращая орать.

Мальчишка подбежал к Кравцову, торопливо зашарил взглядом вокруг. Потом воскликнул:

— Вот он! Прикройте!

Кравцов хотел спросить: «Кто — он?», но в руки ему уже совали рогатку и несколько увесистых шариков от подшипника. Рогатка оказалась интересная — не деревянная, но металлическая — удобная, ухватистая, с тугим плетеным жгутом. Причём не заводская, хотя такое оружие — для уничтожения крыс и как раз ворон — появилось в последние годы в охотничьих магазинах.

Мальчишка нырнул в заросли прошлогоднего бурьяна, где — Кравцов только сейчас заметил — имело место какое-то копошение. А господин писатель с мстительной радостью открыл огонь.

Три первых шарика ушли в никуда. Похоже, навыки стрельбы из подобного оружия он растерял. Хотя в детстве владел рогаткой неплохо. Кравцов чертыхнулся, промазав в четвертый раз, — он уже пристрелялся, но проклятая ворона словно уловила телепатический сигнал и резко сменила курс. Вложил в кожанку рогатки последний снаряд и стал целиться неторопливо и тщательно, используя охотничьи приемы стрельбы по летящей дичи… Опыт офицера ПВО тут помочь не мог, стальным шарикам не хватало самой малости — блока телеуправления или самонаводящейся головки.

Мальчишка вынырнул из бурьяна. В руках его трепыхался крупный воронёнок. Кравцов наконец понял, что произошло.

Никакой мутной мистики.

Воронята растут быстро и покидают родное гнездо, ещё не научившись летать. Передвигаются по земле, но добычей кошек и других неприятелей становятся крайне редко. Стоит вороненку издать особый тревожный крик — и не одна его родительница, но все окрестные вороны мчатся на помощь. И порой нападают при этом на людей, в особенности на детей. Видимо, торопливо отходя от дворца, Кравцов чуть не наступил на воронёнка… Необычным оказалось разве что число прилетевших на его крик ворон. Похоже, расплодились они тут в количествах, превышающих все экологические нормы…

Серый пленник в руках мальчишки вопил истошно, и его взрослые собратья вновь стали налетать, но теперь куда более осторожно. Кравцов прицелился в пикирующую на него ворону. Дождался, когда угловое смещение стало нулевым и птица казалась неподвижной, лишь растущей в размерах, — и выстрелил.

Есть! Попал! Ворона со сломанным крылом закувыркалась вниз. Больше снарядов у Кравцова не осталось.