Роберт Стайн - Лучшая подруга. Поцелуй убийцы. Богатая девочка. Побег

Я набрала прямой номер родителей. Никто не подходит. Коммутатор тоже не отзывался. Слишком рано, решила я. Никого нет на работе.

Почувствовав слабость, я облокотилась на стол. Все же я до сих пор надеялась, что они на работе. Что теперь? Что делать? Кому звонить?

У нас здесь нет родственников. Мы живем в этом городе лишь пару месяцев. Мы тут никого не знаем!

Я не могу идти в школу, не зная, что с папой и мамой.

Почувствовала спазмы в желудке. Может, не стоило заливать кукурузные хлопья кока‑колой.

Я тупо смотрела на телефон, и вдруг до меня дошло, что надо делать. Нам с Марком надо ехать в «Крэнфорд индастриз». Там мы разыщем родителей. На чем ехать? Может, возьмем такси? Или туда ходит автобус?

Да, так и сделаем. Черт с ней, со школой. Если с родителями все в порядке, пусть объяснят, почему от них не было вестей. А если не в порядке… Нет! Они наверняка на работе.

— Спасибо, миссис Фишер! — крикнула я.

Ответа не было, и я выбежала на улицу. И тут сообразила, что не позвонила на телефонную станцию. Пришлось вернуться.

— Вообще нет сигнала? — переспросил приветливый женский голос на другом конце линии. — Странно. Из вашего района никаких жалоб не поступало. Ладно, скажу ребятам, чтобы проверили.

— Спасибо.

Я положила трубку, громко поблагодарила миссис Фишер, которая так и не появилась, и поспешила домой, спеша поделиться с Марком идеей наплевать на школу и отправиться на поиски родителей.

Когда я проходила мимо нашего гаража, что‑то привлекло мое внимание. Что‑то было не так. Я заглянула в окно.

Да, машина родителей — синяя «Тойота», на которой они ежедневно ездили на работу, — стояла в гараже.

Марк открыл дверь гаража, и мы уставились на машину, как будто никогда ее раньше не видели.

— Как же они уехали на работу? — спросил Марк, входя внутрь и заглядывая в окно машины.

Конечно, оба мы думали о другом: а уехали они вообще на работу? Был единственный способ выяснить это.

— Мы поедем в Крэнфорд. Прямо сейчас, — сказала я.

Марк пнул ногой заднюю шину:

— Я не могу. У меня сегодня контрольная по математике. И мне надо повидаться с Джин…

Он умолк, поняв, что сморозил глупость. Все это ничего не значило по сравнению с папой и мамой.

— Черт! Я не знаю, что делать! — закричал он, со злостью ударив кулаком по стене.

Сейчас он походил на капризного ребенка.

— Проклятье!

Он ушиб руку.

— Прекрати. Ты психуешь. Я тоже. Нам надо что‑то предпринять, иначе мы свихнемся.

— Да, да, — пробормотал он. — Только не читай мне нотаций. Давай возьмем ключи от машины и куртки и поедем. Хоть есть на чем добраться.

Мы вновь посмотрели на машину. Я почувствовала слабость и отвернулась. Я знала, что ее здесь быть не должно. Что‑то не так. Случилось что‑то страшное.

Может, родителей кто‑то подвез на работу, — заметил Марк, когда мы возвращались в дом. — Их срочно вызвали и прислали машину.

— Может быть.

Но мы оба этому не верили.

Я взяла куртку, запасные ключи от машины и дорожный справочник. Мы спустились во двор. Погода была хмурая. Солнце, похоже, оставило попытки пробиться сквозь тучи. День был серый и очень ветреный. Ноябрь наконец‑то вошел в свои права.

В конце квартала Марк вдруг резко нажал на тормоза:

— Фургон!

Действительно, перед нами был серый фургон. На кузове никаких надписей. За рулем сидел мужчина с коротко подстриженными светлыми волосами. Марк остановился рядом с ним. Водитель смотрел прямо перед собой, демонстративно нас не замечая. Марк опустил стекло и высунул голову:

— Эй, вы ждете Роджера?

Мужчина в фургоне тоже опустил стекло.

— Простите, у меня включено радио. Я не слышал, что вы спросили.

Он широко улыбнулся, обнажив блестящие белые зубы. Пожалуй, он даже был привлекательным. Но очень светлые волосы, белая кожа и ослепительные зубы делали его похожим на альбиноса.

— Вы ждете Роджера? — повторил Марк.

— Кого?

— Роджера?

Мужчина в фургоне отрицательно покачал головой:

— Извините, вы ошиблись. Не знаю никакого Роджера.

Марк недоуменно уставился на него:

— Извините.

— Без проблем, — ответил мужчина и поднял стекло.

Марк нажал на газ, и мы с ревом рванулись с места.

— Он лжет, — сказал брат.

— Откуда ты знаешь?

— Понял по его улыбке.

Мы оба рассмеялись, хотя смешно нам не было. Это была нервная разрядка. Потом мы замолчали.

Обогреватель в машине был включен, но мне было холодно. Возможно, это из‑за нервов. Я с ужасом предполагала, что нам могут сказать в «Крэнфорд индастриз».