Людвиг Павельчик - Рыдания усопших (сборник)

Не прекращая вздыхать, тетка принялась за свои обычные дела, позволив мальчику заниматься, чем ему вздумается.

Однако надеждам Стефки на скорое восстановление спокойствия в округе не суждено было сбыться. Представители властей из Пльзена, правда, появились в городке еще до обеда и, наскоро опросив очевидцев, велели сопроводить их в ледник «плохого дома», как выразился один из этих господ, будучи недалеким от истины. Миро, проклиная все на свете, был вынужден еще раз отправиться туда, но у входа в подвал вдруг остановился и объявил, что не сделает больше ни шагу, хоть режьте его, хоть арестовывайте. Правда, ни того, ни другого с ним делать не стали, а велели отойти в сторонку и не болтаться под ногами подручных этих суровых мужей, так как им (подручным) предстояла нелегкая работенка по извлечению из подвала на свет божий двух трупов, один из которых находился в столь плачевном состоянии.

Подручные отсутствовали минут пять, после чего появились из недр дома, таща за собой завернутое в лоскут грубой ткани тело. По выглядывающему из свертка ботинку можно было догадаться, что это Бертольд – отец Липки. Сложив свою ношу у ног усатого добродушного следователя, подручные разогнули спины, пощелкали суставами пальцев и замерли в ожидании дальнейших приказаний.

Ну что же вы? нетерпеливо спросил усатый. – Ступайте и принесите второе тело!

Парни переглянулись.

В чем дело? – следователь начинал терять терпение. Понимая, что долго отмалчиваться не удастся, один из «носильщиков» изрек:

Нет там второго тела, господин следователь. Ни сохранного, ни разложившегося. Мы с Клаусом все помещение обшарили, – кроме льда там ничего нет.

При слове «лед» парень поежился.

Что значит нет? Куда же делся труп?

Не знаем, господин следователь.

В соседних помещения смотрели? Может быть, по ошибке туда положили?

Смотрели… Там уголь и свалка какого-то барахла, но тела там нет.

Усатый муж повернулся на каблуке и недоуменно воззрился на прохаживающегося с невозмутимым видом по периметру двора Миро.

Эй, малый! Пойди-ка сюда! Не ты ли говорил, что оба тела лежат в леднике?

Говорил, господин, ибо собственными глазами видел их там. Но единственное, что я сейчас могу сообщить, это то, что я не появлялся здесь за прошедшие сутки и уж точно не похищал мертвую! Да за ней водится такое, господин следователь… добавил он, помолчав.

Что ты имеешь в виду? не понял далекий от суеверий представитель власти.

Да как Вам сказать… замялся Миро, уже пожалев, что сболтнул лишнего. – Когда мы с отцом и Франтой вернулись сюда – ну, да я Вам рассказывал! – то ее также не было в подвале, она ушла… простите, оказалась вдруг наверху, рядом с ее повесившимся мужем. Помню, отец с Франтишеком еще подняли меня на смех, а вот видите, как бывает…

С жалостью посмотрев на темную деревенщину, следователь махнул рукой и отвернулся. Бредни юноши, быть может, и показались бы ему забавными за кружкой пива, но он человек занятой, а исчезновение трупа должно, несомненно, иметь гораздо более приземленное объяснение. Но кому, черт возьми, могло понадобиться гнилое тело?!

Чтобы выкроить себе время на раздумье, следователь велел своим подручным осмотреть все надворные постройки и прочесать берег Мис, заглядывая под каждый куст. Он мало верил, что они что-нибудь обнаружат, но порядок есть порядок и все должно быть сделано так, как предписано. Хорош же он будет, если пренебрежет правилами и оставит окрестности без внимания, а потом окажется, что какой-нибудь извращенный шутник спрятал мертвое тело за ближайшим камнем!

Пока усач – буквоед размышлял, прибывший с ним врач надлежащим образом осмотрел труп мужчины. Так как в причине смерти сомневаться не приходилось, и не было нужды везти покойника на анатомическое исследование, эскулап собирался ограничиться беглым экспертным осмотром, сводящимся к констатации наличия странгуляционной борозды на шее трупа да, может быть, следов мыла на ладонях, которым самоубийца натирал жесткую бечевку. Врач, как и все, был мало доволен необходимостью тащиться в Стрибро и, если бы не было железной дороги и весь путь от Пльзена пришлось бы проделать на лошади, то настроение его, несомненно, было бы еще хуже.

Сидя в задумчивости на нижней ступеньке крыльца и уставившись зачем-то на потухшую папиросу, которую он вертел в пальцах, следователь вдруг услышал, как копавшийся у трупа медик присвистнул и издал еще парочку звуков, говорящих об удивлении. Что там у него еще? Усач лениво повернул голову: