Людвиг Павельчик - Лютый гость

Черкнуть пару строк к роману меня побудило множество неоднозначных отзывов на печатное издание (Vela-Verlag 2017), пестрящих всеми возможными оттенками – от похвал до отборных ругательств. Одни «ругатели» аргументировали свое недовольство тем, что я якобы исказил историю и изувечил какие-то там идеалы, другие сетовали на чувство брезгливости, третьи же и вовсе ничем не аргументировали – просто изливались желчью и брызгали слюной (хорошо, что лишь в монитор своего компьютера).

Сделав из всего этого верные выводы, я, выпуская в свет электронную версию книги, вынужден еще раз указать на то, что перед вами не научно-исторический труд и не результат объективного журналистского расследования, а художественное произведение, не претендующее на историческую точность событий и не содержащее их оценки. Сам я не являюсь приверженцем никакого культа (ни вины, ни доблести, ни – упаси Бог! – личности) и пишу о совсем других вещах, а именно о человеческой душе и ее недугах (которые мне, как психиатру, чрезвычайно интересны). Ну, а тем, до кого и теперь не дошли мои доводы, я могу лишь напомнить об их праве не читать эту книгу.

С почтением ко всем читателям

Людвиг Павельчик

Одинокая могила, фрау Шторх и печальный незнакомец

Древние городки и поселки юго-востока Баварии обладают каким-то особенным очарованием. Внешне они схожи между собой, как первоклашки: две обязательные башни над арками-воротами в старый город, булыжные мостовые, на которых до сих пор как будто слышится грохот каретных колес, и тесно прилипшие друг к дружке, вросшие в землю дома времен Римской империи… Но в каждом из них есть и своя «изюминка», или, если хотите, отличительная особенность – будь то старая живописная набережная, литой памятник местному рыцарю или зловещая история-легенда, предлагаемая гостям вместе с золотистым пивом, белыми сосисками и солеными кренделями.

Мне, немолодому музейному работнику из Вены, все это не в диковинку. В свое время я исколесил эти места вдоль и поперек и вволю надышался свежим воздухом Дуная и ароматом сказки его берегов. Поэтому, когда в августе прошлого года я вынужден был остановиться на ночлег в одном из нижне-баварских городков, меня интересовала не историческая ценность его площадей, а лишь возможность отдохнуть и набраться сил для дальнейшего пути в Вену.

Я снял комнату в каком-то недорогом пансионате и, радуясь царившему в тот день теплому безветрию, заказал себе ужин на террасу, с которой открывался великолепный вид на реку и старую крепость на пригорке. Уже почти стемнело, и силуэт здания черной эмблемой выделялся на фоне закатного неба. Я знал, что очарование этого пейзажа обманчиво: никогда уже стены бывшей крепости не осветят факелы ее гарнизона и тишину ночи не прорежет скрип поднимаемого над защитным рвом моста, так как ни факелов, ни самого гарнизона больше не существует, а ров давным-давно засыпан. В крепости этой, успевшей, к слову сказать, побывать и замком, и монастырем, сегодня располагается частный дом престарелых – учреждение мрачное и совсем не романтическое.

Поужинав и выкурив сигарету, я решил прогуляться по набережной и послушать «музыку Дуная», как я называю ту чудную гамму звуков, что доносится обычно с ночной реки. Я пересек тихую улицу, прошел к городской площади, где полюбовался роем мотыльков в желтом пятне света под фонарем, и спустился вниз, к причалу. Постояв немного у перил, я двинулся вдоль реки и, погруженный в свои мысли, не заметил, как вышел из города. Передо мной возникла черная громада крепости со светящимися окнами – должно быть, не все старики спали в этот час, – а по левую руку показалась кромка леса, к которой я и направился через маисовое поле.

Проходя мимо бывшего замка, я вдруг услышал, как скрипнули ворота в его высоком кирпичном заборе, и, повинуясь внезапному импульсу, шагнул с дороги в тень высокой кукурузы. Не знаю, зачем я это сделал: бояться мне некого, да и к особо любопытным я себя не отношу, но в атмосфере ночи всегда есть что-то необычное, побуждающее отступить от привычных шаблонов поведения.